Жесткие порядки, неожиданная развязка.
Хоккеисты, которым сейчас по 17-18 лет, вряд ли вздрагивают при упоминании слова «База». Вероятно, многие даже не сразу поймут, о чем именно идет речь. Однако у хоккеистов из Советского Союза ассоциации с этими четырьмя буквами носят ужасный характер. Под базой в СССР понимали жилой комплекс, в котором размещались хоккеисты одной команды.
Там они проводили большую часть времени в году. Такая концепция нравилась очень многим советским тренерам, поскольку с ее помощью можно было поддерживать идеальную дисциплину. Во-первых, никого из спортсменов не отвлекают семейными делами — у них есть возможность заниматься качественным восстановлением и вовремя ложиться спать. Во-вторых, исключены опоздания на тренировки или матчи, ведь вся команда отправляется на стадион в определенное время. В-третьих, почти невозможны нарушения режима. Пронести алкоголь на базу было крайне сложно. А если такая афера и удавалась, то об этом очень быстро узнавал тренерский штаб — регулярные обходы по комнатам не позволяли хоккеистам расслабиться и почувствовать себя свободно.Само собой, у такого тюремного уклада были и существенные минусы. Особенно с точки зрения самих хоккеистов. Они не видели жен и детей месяцами, а чтобы созвониться с родными, приходилось стоять в очереди к одному телефону, расположенному в коридоре. Далеко не всем спортсменам был по душе подобный образ жизни. Например, Владислав Третьяк закончил с хоккеем именно потому, что Виктор Тихонов не разрешил ему жить не на базе, а дома. А ведь Третьяк был одним из самых легендарных голкиперов в истории хоккея и никогда не был замечен в нарушении режима! Но даже такому человеку не сделали исключение.
По признанию многих советских хоккеистов, самые жесткие порядки были в ЦСКА и сборной СССР. Но и в других командах тоже все было достаточно строго, особенно по современным меркам. Однажды легендарный форвард московского «Спартака» Александр Якушев попал в очень непростую ситуацию во время сборов. Команда в то время жила на базе, которая располагалась в Серебряном бору. Главным тренером клуба был достаточно демократичный Николай Иванович Карпов. Но даже несмотря на природную мягкость и умение идти на компромиссы, наставник красно-белых никогда никого не отпускал с базы. Якушев это прекрасно знал. Поэтому когда ему позвонила супруга и сообщила, что их дочь Катерина серьезно заболела, форвард понимал — придется провернуть все в тайне от главного тренера.
«Ну, я после ужина — за руль, а жил на ЦСКА, улица Степана Супруна (там жила Роднина в этом доме, Четверухин — такой был спортивный дом, спортивный подъезд даже). Приезжаю домой, туда-сюда. Уже время позднее — думаю: «Ладно, не поеду к отбою. Останусь, завтра в 7 утра приеду. Пройду, пока там все спят, все нормально будет». Подъезжаю в 7 утра, иду по аллейке туда, где команда жила — и навстречу Николай Иванович. А уже никуда не денешься. У меня отмазка какая может быть? «Николай Иванович, плохо сплю. Переночевал дома, плохо сплю здесь на сборах». Глупая, конечно, отмазка. «Ничего, ничего, иди поспи». Прихожу — какой там сон? Заходит доктор — он, видимо, зашел к Николаю Ивановичу, тот рассказал ему. Заходит доктор и несет бокал вина. «Ты чего, доктор, #####?» — «Николай Иванович разрешил, говорит: «Пусть выпьет для сна». Якушев: Ну тренер сказал… А установку тренера выполняем. Вот такая история», — рассказывал Якушев в шоу «Бар Бандир» на YouTube-канале Скользкий лед.
Свежие комментарии