В недавнем интервью бывший игрок «Зенита» и сборной России Игорь Денисов рассказал, что в петербургской команде, когда он туда пришел из дубля в 2002 году, «процветала дедовщина». И самым жестким игроком был Константин Лепехин. Иногда даже Гарик покидал базу в Удельном парке со слезами на глазах.
Мы связались с Константином, обладателем Кубка России 1999 года в составе «Зенита», чтобы узнать: что имел в виду Денисов и что вообще в ту пору творилось в «Зените»?
Игорь Денисов дебютировал за главную команду Петербурга в 2002 году, когда ему было 18, но получил травму и в следующий раз попал в основной состав уже в 2003 году. Что касается Лепехина, то его взял на первый сбор 2003 года Властимил Петржела, после чего отказался от услуг защитника. Лепехин, у которого было много травм, еще выступал за петербургское «Динамо», пробовал играть за «Кубань», но в 2004-м завершил карьеру в возрасте 29 лет. Дальше работал тренером в командах ПФЛ.
— Они все говорят про «дедовщину», — говорит Лепехин. — А что это слово значит? Я не был грубым, грязным игроком. Жестко играл, да. Тогда так принято было. Какой-то стереотип у них сложился. Они в нем живут. И, видимо, им так комфортно.
— А что реально было?
— Был у меня момент, когда на тренировке нанес травму молодому игроку «Зенита» (Максиму Мосину, сейчас он тренер в Академии ФК «Зенит». — Прим. Sport24). Играли по мокрому полю, упражнение «держание мяча». Я делал подкат, и так сложилось, что он в этот момент протыкал мяч, встал на эту ногу, и я всем весом «приехал» в нее. Я в своей карьере сделал тысячу таких подкатов. И дело не в том, что кто-то старый, кто-то молодой. Это футбол: бывает, ты бьешь, бывает, тебя бьют. Если они жалуются, что я на кого-то кричал, так они сами потом кричали на всех, когда повзрослели.
— Денисов, Аршавин, Быстров многих «прессовали», не пустили в «Зенит».
— Я об этом и говорю. Некоторых игроков убирали, знаю, из команды. Ходили, просили тренера. Когда я играл, у нас не было привычки подойти к тренеру и сказать: этого не ставьте в состав, ставьте того. Как вы себе представляете такое в команде Морозова? Или у Садырина, Бышовца? Они сразу пресекали вещи, которые мешали побеждать.
У меня точно не было так, что утром проснулся и думаю: так, сегодня надо Аршавина поругать, завтра — под Денисова подкатиться, послезавтра еще что-то. Глупость! Все реакции имеют причину. Если игрок ведет себя неправильно — надо ему объяснить, не важно, как его фамилия, сколько ему лет. Симпатии, антипатии тут ни при чем. Как я мог не любить Аршавина, Денисова, Быстрова? Я же с ними играл. Они обеспечивали результат, забивали голы, помогали мне зарабатывать деньги.
— А «ведет себя неправильно» — это как?
— Знаете, отношения «старший — младший» всегда в футболе были, существовала субординация. Если я видел, что старший, например, несет мячи, а рядом идет помоложе «пустой», делал замечание. Тогда не было такой системы, что 15 администраторов в команде, на каждый мяч — свой администратор. Тогда все было просто. Мячи носили. Помогали докторами с медикаментами. Я до 25 лет был молодым. А в 27 закончил играть в футбол.
Когда я успел в «Зените» развести «дедовщину»? Они под этим словом подразумевают какие-то армейские отношения. И слово воспринимается с ужасом. Футболисты, журналисты любят его употреблять. На мой взгляд, ничего общего с тем, что бывает в армии, в футболе не было. Были обычные отношения, принятые в команде: те, кто моложе, ведут себя скромнее, те, кто старше — активнее. Возможно, поколение, которое пришло в «Зенит» на закате тренерской карьеры Юрия Андреевича Морозова, воспринимало ношение мячей как «дедовщину»?
— Что в вашем понимании — реальная дедовщина?
— Это когда заставляют туалет мыть или белье стирать. Или бьют кого-то в темную. Одеялом накрывают и лупят. В те годы, когда играл за «Зенит», на моей памяти была всего одна драка. Конечно, в футболе не такая обстановка, как в офисе, где сидят все в красивых галстуках и рубашках. Все по-другому. Но называть это «дедовщиной»…
Я работал тренером во втором дивизионе, могу сказать: там ничего не поменялось по сравнению с прежними временами. Ребята молодые держатся скромно, со старших — больше спроса. Но они и больше на себя берут, сильнее переживают за результат. Я вот помню, мы, молодые, отвратительно матч сыграем, а тренер все равно «пихает» тем, кто постарше. У меня хватало ума понять: мне дают скидку на возраст. А старшим никто скидку на возраст не дает. Им надо кормить семьи. Они за результат отвечают. И тогда отношения в командах, я считаю, были выстроены верно.
— Я слышал, с помощью подкатов в футболе «решали вопросы». Использовали этот прием как воспитательную меру.
— В футболе есть традиции, которые передаются из поколения в поколение. Если кто-то хочет дать тебе между ног, надо ему объяснить: зачем ты меня хочешь унизить? В шутку можно между ног мяч прокинуть, когда в «квадрат» играешь. А когда видишь, что над тобой хотят поиздеваться, какая может быть реакция? Начинаешь стелиться. Когда катишься, тебе уже между ног никто не даст.
Но по большей части меня на поле не было «воспитательных мер», кроме какого-то шума и крика. Все остальное — сугубо футбольные вещи, нацеленные на то, чтобы команда победила. Да, в целях воспитания мог крикнуть, рявкнуть. Но это было и будет.
Посмотрите: ребята из «Зенита», которые жалуются на «дедовщину», стали потом игроками сборной страны. И чего-то они потом молодежь не очень подтянули к «Зениту». Может, не помогали развиваться? То есть, обратная ситуация? Денисов — последний из воспитанников питерского футбола, кто заявил о себе, здорово играл.
— Не считая Ионова.
— Ионов еще, да. Денисов, Ионов, а дальше — пустота. И что, «дедовщина» виновата? Я понимаю, у «Зенита» возможности появились, покупают игроков. Но надо задаться вопросом: почему молодые не появлялись в команде пятнадцать лет? Школы в Питере работают, условия — прекрасные.
Денисов же вспомнил «дедовщину» в правильном контексте. Он говорит о том, что наша молодежь приходит в команды не готовой. Все — «комнатные», не могут конкурировать. Начиная с детской школы, их обхаживают, обглаживают. Потом они жалуются, что им приходится летать не чартером, а рейсовым самолетом. И это для них проблема.
— Крайности — это плохо с любым перекосом.
— Я читал про себя: будто Лепехин в «Зените» кого-то за пивом посылал. Но это же бред. Пока были на сборах, на «карантинах», никто в команде не выпивал. Мы могли позволить себе выпить после игры, в выходной — не вопрос. Но на сборе… Тем более послать за пивом молодого, который тебя завтра «сдаст»! Зачем это нужно? Вот такие байки и травят. Один придумал, другие услышали, третьи разносят, и все думают: «дедовщина»! Да, было, что я прогнал Аршавина со своего места в автобусе.
— Вот это уже интересно.
— У меня было свое место в клубном автобусе, я на нем сидел шесть лет. В футбольном мире у каждого есть приметы — на фарт и прочее. Если я сижу на кресле шесть лет, почему должен его внезапно покинуть? Когда я молодой заходил в автобус, все время спрашивал: где свободное место? В грубой форме сказал Аршавину пересесть. Он обиделся. Но это обычный «пихач», тогда так было принято.
Те пацаны и сами оказались с характером. Потом наступил момент, когда их голос стал влиятелен. Они решали, кто будет играть, кто не будет. Мне, кстати, нравилось, как работал тот же Денисов. За что ему «пихать» было? Всегда бегал, старался, катился. Кержаков тоже — «пахарь», с ним Казаченок во второй лиге поработал. Никогда не филонил.
— Если кто-то филонил — вы не жалели?
— Когда мальчик в 20 лет приходит, ножки подгибает, от контакта уворачивается, и ты весь ломаный-переломанный, на уколах, катишься, коленки сбиваешь, чтобы новые мениски прооперировать, сами понимаете, нервы не выдерживают. Сам я по жизни неконфликтный человек. Не люблю ввязываться в разборки, даже если человек мне очень неприятен. Знаю: потом буду переживать, корить себя. Зачем это надо? Но на поле был другой. Не успевал все это обдумать, и «выдавал» все, что в голову придет: языком, ногами, ха-ха!
Но раньше и футбол другой был. Сейчас, в основном, держание мяча. Люди умеют находить свою позицию, владеют техникой, этого достаточно, чтобы играть. А раньше был контактный футбол, на каждом участке поля, в любой позиции нужно было уметь бороться ногами, руками, корпусом, как угодно. Не знаю, хороший это был футбол или плохой, но он был такой. И я не считаю себя белым и пушистым, поймите. Может, по форме где-то был не прав, но по сути, считаю, прав.
