В июле 2020-го года «Динамо» рассталось с 7 футболистами. В их числе был полузащитник Артур Юсупов. Ушел он, как рассказывает сам, с обидой на клуб — и только через полтора месяца подписал контракт с ФК «Сочи», где смог раскрыться по новой и обрести уверенность. Sport24 встретился с футболистом, и он выдал море откровений:
- Как «Динамо» в последние полгода при Черчесове называли «Дом-2»;
- Почему пропали воспитанники Академии Коноплева, выигравшие юношеский Евро;
- Чем его поражал Борис Ротенберг-младший;
- Каким он видел со стороны конфликт Черчесова и Денисова, который частично случился из-за него;
- Почему он кайфовал во время карантина;
- Какими словами отреагировал Слуцкий на его отказ переходить в «Витесс»;
- Как он избежал пейнтбольной атаки и потом встретил расстрелянного краской Хохлова;
- Из-за чего он на самом деле ушел из «Динамо» в «Зенит»;
- Почему по возвращении у него начались панические атаки;
- Что игрокам «Сочи» не так давно сказал в раздевалке Борис Ротенберг-старший.
Поехали!
— Ты проводишь отличный сезон в «Сочи»: в 16 играх РПЛ — пять голов и две голевые передачи. Нашел свою команду?
— Да, я очень комфортно чувствую себя в «Сочи». Суперколлектив, болельщики не давят. Плюс позиция: после пятого тура меня подвинули повыше, я чаще оказываюсь у чужих ворот. Соответственно, и моментов больше, и результативность выше.
— В общем, спасибо Федотову.
— Не знаю, хотел ли он так или от безысходности меня туда поставил, ха-ха. В центре поля был переизбыток игроков, а на позицию повыше было некого ставить. Решил попробовать меня. Вроде получилось.
— «Сочи» сейчас в порядке, уже четвертые в таблице.
— С нами уже и президент (Борис Ротенберг — Sport24) разговаривал, что хочет видеть нас в еврокубках. Мы сами стремимся к этому. Не знаю, будет ли у нас еще такой шанс поиграть в Лиге чемпионов, Лиге Европы. Все это понимают, поэтому не расслабляемся.
«Завидовали чемпионам Евро, тянулись к ним — а они зазнались»
— Ты — воспитанник академии Коноплева. Она дала футболу несколько добротных игроков. Чего стоит один Дзагоев.
— А еще шесть ее воспитанников выиграли юношеский чемпионат Европы. Помню, мы смотрели на них, завидовали, хотели тянуться к ним. Но, парадокс: все они по большому счету не заиграли.
— Почему?
— Когда эти шесть человек вернулись в Тольятти после Евро, они были будто не из нашей команды. Их в каждом городе на руках носили, какие-то призы дарили, а мы просто были прицепом. Это, может, и сыграло свою роль. Мы в два-три раза больше старались, а они, наверное, немного зазнались, успокоились. Это помешало.
— Абрамович перестал финансировать академию Коноплева в 2013 году, теперь она принадлежит Самарской области. С тех пор она постепенно загибалась. Пару лет назад ее руководители писали письмо выпускникам с просьбой помощи. Тебе тоже?
— Да. Я помогал. Не то, чтобы горжусь этим, там были небольшие суммы. Я уехал из Тольятти в 2009 году, при Юрии Петровиче (Коноплеве — Sport24) все было прекрасно. Когда он умер, все стало меняться. Я не застал этих проблем, но слышал, что они есть. Сын Юрия Петровича Андрей писал мне, и я семь-восемь раз отправлял деньги на турниры, на экипировку.
«Поехал на сбор «Динамо» прицепом — и через два месяца стал основным»
— Ты дебютировал в Премьер-лиге за «Динамо» под руководством Кобелева. Помнишь этот момент?
— Да: я приехал в «Динамо» в 19 лет и был тогда совсем сырой, худой. Чувствовал себя не в своей тарелке. Первый год был тяжелый, несмотря на то, что меня брали под основу. Я тренировался с первой командой и играл за дубль. За три тура до перерыва был матч с нальчикским «Спартаком», и Кобелев впервые поставил меня в стартовый состав. Помню, что уже на 30-й секунде я отдал голевую передачу на Ропотана. После этого совсем поплыл.
— Поплыл?
— Ну да, дебютная игра, столько событий, а тут я еще пас голевой отдаю. В итоге меня поменяли в перерыве. Первый сезон в целом был неудачный. После него я ушел в аренду в «Химки» и, поиграв там, стал другим игроком. Чувствовал себя уже намного увереннее.
— Кажется, ты вернулся уже при Божовиче.
— Да. У нас тогда в команде было 25 человек. И после каждого сбора игрока по три отсеивалось. На последнем сборе Божович сказал: «Я не хочу, чтобы ты уезжал, у тебя будет шанс». А я и сам чувствовал, что должно прийти мое время. Но проходит три тура — Божовича увольняют. Приходит Силкин — и меня сразу в запас, в дубль. Я не понял, почему. Уже хотел уходить в аренду в «Крылья», меня звал туда Тарханов. Но его тоже вскоре уволили. Пришлось ехать на сбор «Динамо» прицепом — я уже был списанный.
— И?
— А дальше — чудеса. Цепочка совпадений. Сначала Дуймович получает травму. Меня неожиданно ставят в двухсторонку, играю неплохо. Потом еще кто-то вылетает. В итоге за один сбор наиграл на основной состав, хотя даже не понял, как это произошло.
— И пошло-поехало?
— Приезжаем в Москву — первая игра на Кубок с «Мордовией». Силкин мне говорит: «Артур, ты же понимаешь, что у тебя шанс? Сыграешь хорошо — будешь и дальше играть. Если нет — извини». А тогда у нас были Воронин, Семшов, Самедов, Кураньи, Мисимович, Дуймович. Очень волновался. Но все пошло как по маслу. Мы выиграли 5:0, я на пятой минуте отдал голевую на Семшова. И с этого момента стал основным игроком. Сам не понял как. Ведь буквально за два месяца до этого я вообще был не нужен.
«Последние полгода при Черчесове мы называли «Динамо» «Дом-2»
— Команда Силкина — самое сильное «Динамо» прошлого десятилетия?
— Нет. «Динамо» при Черчесове было сильнее. Вальбуэна, Денисов, Кураньи, Кокорин, Жирков, Бюттнер — какие футболисты! Если бы то «Динамо» играло в нынешнем чемпионате — 100% заняло бы первое место.
— Даже так?
— Тогда вообще чемпионат был сильнее. В «Зените» — Халк и Витсель, реальные звезды. А у нас было шесть побед в Лиге Европы. Прошли «Андерлехт», попали на «Наполи». А в РПЛ уходили на перерыв на втором месте.
— Только закончили четвертыми.
— Пошли скандалы, истории с контрактами. В тот момент мы называли «Динамо» «Дом-2». Это я про мои последние полгода там. Начиналось-то все славно. Была дисциплина в команде. Я вообще люблю, когда тренеры держат дисциплину в коллективе. У нас сейчас в «Сочи» все хорошо с этим, никто не расслабляется после побед. Не люблю, когда после побед начинается эйфория — в «Динамо» так было в недавнем времени. Одну игру выиграешь — начинается карнавал. А Черчесов держал команду в ежовых рукавицах. Но потом пошли постоянные конфликты — то кого-то с тренировки выгонят, то в заявку не включат.
— Именно из-за тебя поругались Черчесов и Денисов, и случилась знаменитая фраза — «пойдем в душ».
— Гарик не за себя или за меня это делал, он был за общую цель. Спросил Черчесова: почему не играет футболист, который бы больше помог в этот день. И начался конфликт. Тогда еще у нескольких человек заканчивались контракты, на этой почве тоже что-то пошло не так. Жаль, мы могли занять высокое место, но сами испортили все этими нефутбольными делами. Сами дураки. Могли что-то завоевать. Под конец там вообще 3-4 человек из команды отчислили: Денисова, Козлова, я был в их числе. Я тогда уходил из команды — поэтому меня не включали в заявку в последних играх. Вспоминая то «Динамо», я очень не хочу испортить этот сезон с «Сочи». Потом возможности такой может и не быть. Я каждый день себе об этом говорю.
— У Денисова была к тебе симпатия?
— Он хорошо ко мне относился. И всегда был за то, чтобы я играл, а не кто-то другой. Хотя была высокая конкуренция: Нобоа, Ванкер.
— С тобой в «Динамо» тогда играл Борис Ротенберг. Что можешь сказать о нем?
— Он неплохой футболист. Так получалось, что когда он играл, мы выигрывали. Условно первые двадцать игр он не играет, а в последних десяти выходит, и мы побеждаем.
— Мистика.
— Или, например, ведем 2:1 на 60-й минуте, его меняют, и мы играем вничью 2:2 или проигрываем 2:3. Мне Ротенберг запомнился именно этим. А еще максимально профессиональным отношением к делу. Он приезжал раньше всех на тренировки, тейпировался, растирался. Час времени этому уделял.
«Выхожу из душа и вижу Хохлова: весь в краске. Говорит: «Расстреляли из ружей»
— «Динамо» дочерчесовских времен — это еще и история с пейнтболом. Какой она запомнилась тебе?
— Я под обстрел не попал. Но прекрасно помню ту тренировку. Она закончилась, Петреску говорит: «У вас есть 10 минут, кто хочет — оставайтесь». А я тогда куда-то опаздывал и быстро ушел в раздевалку. Выхожу из душа и вижу Хохлова: он весь в краске. Спрашиваю: «Дима, что произошло?» «Расстреляли из ружей», говорит. Рассказал, что некоторые иностранцы падали на землю. Тогда как раз теракты происходили, было страшно. Представляю, о чем они тогда думали. Они в приличных сборных играли. Приехали в Россию, в чемпионат похуже, а тут такие разборки.
— Потом болельщики и на разговор с командой приезжали.
— Тогда мне тоже повезло, я болел, ха-ха. Потом посмотрел на ютубе. Но считаю, снимать происходящее было лишним. Да и в целом не очень приятно тогда было, они по личностям прошлись.
— Твой уход в «Зенит» болельщики «Динамо» сочли предательством.
— Рассказываю, как все было. Через 2-3 дня после «Андерлехта» у меня был разговор с кем-то из руководства, не помню фамилии. С Аджоевым мы тоже разговаривали, а потом с этим. Он сказал, что сейчас кризис, все дела. Я спросил: «А что, кризис только на мне будет сказываться?» А я меньше всех тогда получал, даже тех, кто сидел на замене.
— И что дальше?
— Я вообще хотел не уходить. Хотя у меня было очень много предложений. Тот сезон был для меня самый лучший. Напрямую мне не звонили, общались с моими агентами. Но я тогда был головой в «Динамо». Об этом и сказал агентам. А в «Динамо» почему-то подумали, что я блефую, говоря о своих предложениях. В итоге один из руководства сказал: «Ну, раз есть предложения, я б на вашем месте ушел».
— Так.
— Для меня это был шок. Почему так? Я играю в основе — и должен уходить?
Только что обыграли «Андерлехт», идем на втором месте. У нас был сильный состав, чего только один Ванкер стоит! Он тогда претендовал на сборную Франции, но я его вытеснял из состава.
— Обидно было?
— После этого разговора я сразу сказал агентам, что готов рассмотреть варианты. И только после того, как я уже все решил для себя, и Аджоев, и другие люди стали подходить ко мне со словами: «Мы хотим тебя подписать». Но я не стал менять решение. И стали педалировать тему: мол, Юсупову предлагали контракт, а он ушел.
— Какие клубы тогда тобой еще интересовались? Были из Европы?
— Нет, первая пятерка нашего чемпионата.
«Витсель сказал: «Чего переживаешь? Когда я приехал в «Зенит», полгода вообще не мог играть. Это фигня все»
— Тот «Зенит» Виллаш-Боаша, в который ты перешел, был супер-топовым: Халк, Витсель, Данни, Дзюба.
— Халк — игрок вообще без слабых мест. Самый сильный футболист из тех, с кем я играл. И бежал, и бил, сумасшедшая техника, плюс голова работала. А Витселя вспоминаю как очень классного человека. Он ко мне хорошо относился. Я его до сих пор с днями рождения поздравляю.
— В чем было это отношение?
— Помню, я сыграл свой первый матч за «Зенит», это был Суперкубок с «Локомотивом». С грехом пополам выиграли. Я провел неудачный матч и был расстроен. Он ко мне подошел и сказал: «Чего ты переживаешь? Когда я сюда приехал, я полгода вообще не мог играть. Это фигня все». Это запомнилось. Он и Хави Гарсия хорошо ко мне относились. Как правило, люди на одной позиции все равно друг друга поддерживают, несмотря на конкуренцию.
— Когда ты играл в «Зените», многие говорили — из-за лимита. Что ответишь?
— При Боаше это было близко к правде — я действительно играл во многом из-за лимита: иначе там нереально было пробиться. Когда в команде Хави Гарсия, Витсель и Данни, невозможно играть без лимита. Тогда в ЛЧ у нас было 5 побед, только шестой матч проиграли. В итоге я сыграл около тридцати игр в первом сезоне — там и Лига чемпионов была, и Кубок. А хейтерам я скажу вот что. Заметил закономерность: дилетанты к моей игре всегда относятся плохо, но почему-то тренеры всегда меня ставят и партнеры по команде обо мне хорошего мнения.
— Как думаешь, почему так?
— Потому что эти комментаторы мою игру не видят. Сейчас я забиваю пять голов, и не совсем футбольные люди обращают внимание только на них. Когда делаешь большой объем работы, отборы, подборы — этого не замечают. У меня очень много предголевых пасов, но все видят только последнее. Поэтому для них сейчас у меня отличный сезон, я в порядке. Хотя, допустим, при Черчесове я был на пять голов сильнее, чем сейчас.
— Какое у тебя сейчас отношение к лимиту?
— Когда он был 7+4, русским трудно было играть, особенно молодым. Нужен какой-то баланс. Но отменять его нельзя.
— Мы сейчас видим, что в еврокубках у нас полный провал. Есть ли тут вина лимита?
— То, что чемпионат стал слабее — это 100%. Раньше он был гораздо сильнее, интенсивнее. Перестали приезжать сильные легионеры. Понятное дело, что у «Зенита» было 5 побед благодаря хорошим иностранцам: Халку, Витселю, Кришито, Ломбертсу. Сейчас таких нет.
— В сезоне 2015/16 «Динамо» вылетело в ФНЛ, проиграв в последнем матче как раз «Зениту». Что тогда чувствовал?
— Было не очень приятно, на самом деле. Я не радовался голам, не хотел, чтобы «Динамо» вылетало. Те шесть лет — это был мой дом. Когда я уходил из «Динамо», у меня реально были слезы. Я смотрел каждую игру «Динамо», когда был в «Зените». Для меня это был удар. Я тогда с Лешей Ионовым разговаривал, он говорил, что две недели не мог в себя прийти. То «Динамо» останется навсегда в моем сердце.
«Отказал Слуцкому: «У меня худо-бедно здесь друзья, все знакомое». Он ответил: «Так и будешь худо-бедно»
— После прихода Манчини в «Зенит» ты отправился в аренду в «Ростов». Это было твое решение или его?
— Во втором сезоне при Луческу я мало играл. Мне не нравилось сидеть на замене, я раздражался. Я говорил своим агентам: «Найдите мне команду». Перед первым сбором «Зенита» агент спросил, поеду ли я на него. Я ответил: «Если есть варианты с другими командами, я лучше поеду туда». Из вариантов был только «Ростов». Я согласился. Поначалу все складывалось неплохо, но примерно в десятом туре я получил травму крестообразных связок. Это стало огромным шоком. Сейчас я стал спокойнее, а раньше все близко к сердцу принимал: любое поражение, любую замену. Эта травма была для меня как конец света, я очень сильно переживал.
— Сразу понял, что это кресты?
— Понимал: скорее всего, да. Хотя поехал на МРТ, надеясь, что это не они. Увы, диагноз подтвердился. Было очень печально.
— Чем тебе запомнился Карпин в «Ростове»?
— Карпин для меня — уникальный. Не как тренер, а именно как человек. Когда я был маленький, пересматривал его интервью. Можно сказать, он был кумиром для меня.
— Почему?
— Мне нравилась его манера разговора. Карпин пришел команду как в тот момент, когда я был травмирован. Мы посыпались, упали на 13-е место. Кучука уволили, пришел Карпин. Я в тот момент был готов лишь на 50 процентов. Я хотел многого, но не получалось вообще ничего. Для меня это было тяжелое время, в то время с Георгичем даже были конфликтики. Но я к нему с большим уважением отношусь: видно, как он работает с «Ростовом». Это был для меня запоминающийся опыт.
— В 2018 году тобой интересовался «Витесс» Слуцкого. Почему не пошел?
— Я тогда вернулся из аренды в «Зенит», поехал на сбор. Но Семак дал мне понять, что я не нужен команде. Звонил Карпин и звал в «Ростов». В это же время позвонил Слуцкий. Но я не решился поехать в Нидерланды. Сказал ему: «У меня худо-бедно здесь друзья, все знакомое». А он ответил: «Так и будешь худо-бедно». Мы со Слуцким неплохо общаемся, в Москве живем в одном доме. Он по-дружески звал меня, но я сказал ему, что с удовольствием перейду к нему, если он в России кого-нибудь возглавит. Тем более у меня на принятие решения было всего 5 дней. Если был бы хотя бы месяц, может быть, согласился бы.
— Слуцкий сейчас в «Рубине». Есть вероятность, что можем увидеть тебя там?
— Не знаю, хотелось бы остаться в «Сочи». Меня здесь все устраивает, тут невероятно комфортно. Но к Слуцкому я с большим уважением отношусь. Мы часто пересекаемся. Особенно когда был карантин.
— Кстати, как ты его провел?
— Для меня это было классное время. Мы собирались без палева у меня дома, играли в игры. В Самару ездил на 17 дней. Не часто удается домой съездить, а тут представилась такая возможность. Тренировался, жил без стресса. В «Динамо» его хватало. Для меня этот карантин — глоток свежего воздуха, я морально отдохнул, а под конец уже соскучился по футболу.
«Если бы я в третий раз пришел в «Динамо», меня бы, наверное, грохнули»
— Если можно, еще про твой второй приход в «Динамо». Он ведь получился совсем не таким, как ты его представлял?
— За всю карьеру это было самое тяжелое время. С первого же дня болельщики меня не приняли. Очень трудно играть, когда полстадиона тебя ненавидит. С каждым разом нарастала неуверенность. Несмотря на это, если я был здоров, то всегда выходил в стартовом составе при Хохлове и при Новикове. Но для болельщиков в любой ситуации был изгоем. Понятно, почему они так думали. Но мне было тяжело, у меня были панические атаки. Я жалею, что вернулся в «Динамо». Если первые шесть лет всегда останутся в моей памяти, то эти полтора года я хотел бы забыть.
— Вернуть доверие, наладить контакт с болельщиками было нереально?
— Это можно сделать игрой. Возможно, мне не хватило мастерства. Взять, например, Быстрова: когда он перешел в «Зенит» после «Спартака», то забивал в каждом матче, а у меня такого не было. Наверное, только этим можно вернуть доверие болельщиков. Они видят лишь голы, а опорные полузащитники редко забивают. Это, наверное, самая незабивная позиция. Но просто задумайтесь: был бы так раскрепощен в «Сочи» Нобоа, если бы под ним не было Цаллагова? Я пришел в «Динамо», делал свою работу, но не ярко. Если бы забивал, может, ко мне по-другому бы относились.
— Какое у тебя сейчас отношение к «Динамо»?
— Сейчас это конкурент для меня. Если раньше я болел за них, то сейчас, после того, как меня по сути выгнали оттуда, есть какая-то обида. Хочу занять место выше, чем они. Но пусть и они тоже займут высокое место.
— Хотел бы ты завершить карьеру в «Динамо»?
— Ох. Меня во второй раз не приняли, а если бы я в третий раз пришел, меня бы, наверное, грохнули. Это, конечно, шутка.
«Кокорину надо преодолеть трудности, посланные Боженькой. Справится — зафеерит в Италии»
— В «Динамо» и «Зените» ты пересекался с Кокориным. Как считаешь, он и Мамаев заслуженно понесли такое серьезное наказание после той знаменитой истории?
— Я считаю, это бред — давать полтора года за такую ерунду. Очень много драк, за которые не то что не сажают, а уже наутро забывают. Просто парни попали не в то время. Может, жизнь за что-то наказала. Думаю, это школа жизни для них. Но не желаю такого никому.
— Поздравлял Кокорина, когда он уехал в «Фиорентину»?
— Да, мы даже с Ваней Новосельцевым хотели в отпуск к нему приехать. Если границы откроют, обязательно рванем.
— У Кокорина сейчас постоянные травмы. Как думаешь, у него получится обрести свою лучшую форму и заиграть в Италии?
— Он очень талантлив. Это вызов, и раз он туда поехал, значит, у него есть мотивация. Иногда надо преодолеть трудности, посланные Боженькой. У него сейчас такой барьер. Если справится — зафеерит в Италии. Опустит руки — вернется в Россию.
— У «Сочи» в прошлом году была знаменитая игра с «Ростовом», когда команда разгромили их пацанов 10:1. Как это смотрелось со стороны?
— Был неприятный осадок. Все ругали руководство РПЛ, но их можно понять: такое произошло первый раз в жизни, никто не знал, что делать в таких ситуациях. Зато молодые ростовские парни стали известными.
— С кем из «Сочи» общаешься больше всего?
— Ближе всех с Жоаозиньо. Несмотря на то, что он бразилец, он по-русски уже говорит лучше, чем некоторые. С Новосельцевым хорошо общаюсь. В «Сочи» все хорошие и веселые ребята.
— Летом у тебя истекает контракт с «Сочи». Думаешь о будущем?
— Есть такие переживания. Не хочется второй год подряд какое-то время быть безработным. Сейчас мы на стадии переговоров с «Сочи».
— Тебе 31. Какая главная цель в карьере у Артура Юсупова?
— Сейчас один из последних шансов, чтобы пробиться в еврокубки. Прекрасный пример — «Ростов» 2017-го года. У нас многие ребята из того состава. Если получится — будем счастливы.
— Тренером в будущем себя видишь?
— Нет, не хотел бы им быть, и так вся карьера на стрессах. Не представляю, как тренеры терпят все это, как переживают. Разве что помощником мог бы себя представить.
— Мыслей о завершении карьеры пока нет?
— Пока нет, но, честно сказать, в первую лигу я не поехал бы. Если не будет предложений, закончу. Но в какой-нибудь хорошей команде я бы еще поиграл. Мотивации пока достаточно, есть силы и здоровье. Как только этого не будет — закончу.
