Завершаем серию публикаций о фигуристах с русскими корнями, которые выступают за сборную США. Наш последний герой — 18-летний Максим Наумов, который в начале года стал чемпионом страны среди юниоров. На юниорском ЧМ в Таллине Макс вновь оказался лучшим среди американцев, заняв пятое место.
Родители одиночника выступали вместе в паре. Вадим Наумов и Евгения Шишкова тренировались в Петербурге у Натальи и Людмилы Великовых. В 1994-м случилось главное спортивное достижение дуэта — золото чемпионата мира, в 1995-м фигуристы поженились, в 1998-м (сразу после окончания спортивной карьеры) уехали в США. В 2001-м у них родился сын.
Максим пришел на интервью вместе с папой, который несколько раз вставлял важные ремарки в ответы сына и иногда подсказывал ему русские слова.
— Максим, расскажи, как для тебя прошел юниорский чемпионат мира?— Я прошел сложный путь, чтобы попасть на этот чемпионат. Можно сказать, этот чемпионат был для меня всем. Я получил очень большое удовольствие. Не ожидал, что смогу здесь все сделать, того, как в конечном итоге все сложилось. Не мог даже такого представить. До сих пор не могу поверить, что я занял такое высокое место.
Сюда я приехал для того, чтобы показать все лучшее, на что я способен. Я не думал о других, просто пытался кататься так, как умею, делать все, что я могу. Я не ожидал такого результата. Очень рад тому, как откатался.
— По итогам первого дня ты был десятым, в произвольной занял четвертое место. Как настраивался после короткой?— Я знаю, что бывает тяжело, когда после короткой программы ты находишься на высоком месте и появляются нервы, ты переживаешь за произвольную. А я был десятым, катался для себя, делал то, что могу, не переживал за итоговое место. Просто делал элементы один за другим, даже не думал о целой программе. Потихоньку прошелся по элементам, и все сложилось.
— Как в целом оценишь сезон? У тебя было восстановление после травмы.— Было тяжело. Начался он не очень хорошо, но на каждом соревновании мы добавляли некоторые вещи, усложняли программы. В начале даже каскадов из тройных прыжков не было. Очень сложно было восстанавливаться после травмы, даже приходилось что-то делать через боль. Но с каждым днем становилось все лучше, и вот я здесь. Да, нелегкий процесс. С каждым стартом я становился все более уверенным в себе. На эти соревнования был очень хороший настрой.
— Планируешь вставлять четверные?— Да, обязательно. Я не знал, что будет на этих соревнованиях, поэтому старался показать все, на что я сейчас способен. Но, конечно, работаю над четверными. Без них в топ не попасть. Скоро они у меня тоже будут.
— Какой четверной сейчас ближе всего к чистому исполнению?— Сальхов. Потом идет тулуп, а там посмотрим.
— У тебя в инстаграме по-английски написано «Team USA», а по-русски — «Без кепки». Что это значит?— Это интересная история. По-английски это называется «No cap». Это значит, что что-то точно правда, что кто-то точно не врет, не преувеличивает. Я специально с помощью Google-переводчика перевел это выражение. Мои друзья знают, что это означает, мы друг другу это всегда говорим.
— Каково жить в семье чемпионов мира?— Я не мог даже представить для себя лучшей поддержки. Это уникальная ситуация. Тяжело даже объяснить. Родители помогают не только на льду, на тренировках, но и дома, вообще со всем. Мы — команда. Мы всегда работаем вместе. Они очень многое знают, передают мне свой опыт. Каждый день я пытаюсь становиться немного лучше. Моя цель — выйти на такой же уровень, на котором были мои родители.
— Можешь немного рассказать про свою обычную жизнь? Как складывается учеба, тренировки?— Учиться я закончил, двенадцатый класс подошел к концу. В университет пока не иду, взял год на подумать. Решил повременить с учебой, чтобы сфокусироваться на фигурном катании. Так что в плане учебы отдыхаю.
Обычно встаю в 6:45, до катка нужно долго ехать, а тренировка у меня утром, в девять. Катаюсь почти полтора часа, отдыхаю, потом тренируем вращения. Вторая тренировка начинается в час дня, длится около часа. Через день занимаюсь ОФП, а в остальные дни у меня специальные занятия по психологической подготовке. Это тоже занимает около полутора часов.
— На каком языке вы чаще всего общаетесь в семье?Максим: На русском. Иногда бывает некоторое смешение русского и английского, но чаще всего на русском.
Вадим Наумов: Максим обычно обижается на меня, если я с ним говорю по-английски. Тогда он понимает, что я недоволен.
Максим: Да, когда папа недоволен, то начинает говорить со мной по-английски. Но вообще это очень легко понять, и я пытаюсь сделать так, чтобы мы всегда разговаривали по-русски. Мне так удобнее.
— В России шутили, что заявка сборной США выглядит как заявка сборной России. А у вас были подобные шутки?— Да, были, конечно. Когда мы готовились к этому чемпионату и когда объявляли, кто поедет, мы делились с ребятами нашими предположениями, кого же в итоге выберут. А потом смотрим — Малинин, Торгашев, Наумов. И такие: «Ну, понятно, все русские». (Смеется.) Русские американцы.
— Ты когда-нибудь был в России?— Да. В первый раз, когда был очень маленьким, а недавно ездили на Новый год. У меня там бабушки, дедушка, двоюродные братья и сестры. Так что в России у меня тоже есть семья.
— Какие остались впечатления?— Мне очень понравилось. В России все по-другому. Я бы сказал, чуть жестче, но мне это нравится. Мы еще зашли на каток в Питере, посмотрели, как все тренируются, это тоже был очень хороший опыт.
Мне очень нравится метро. В Америке мы постоянно ездим на машине, а я получаю удовольствие от того, что езжу на метро.
— Нашел какие-то различия между жизнью в США и России?— Я думаю, что люди в России очень доброжелательные, но, возможно, они не сразу это показывают. В Америке многие улыбаются, но, опять же, нельзя сказать, что все. Мне нравится, что в России все сфокусированы на себе и своих делах.
— А ты бы смог жить в России?— Думаю, да. Когда был маленьким, месяц жил в России с бабушкой и дедушкой на даче. Баня была. Вообще класс.
— В России такая система, что государство сильно поддерживает фигуристов: покупает коньки, выделяет средства на постановку программ. Как у вас с этим обстоят дела?— У нас, если ты состоишь в сборной США, то у тебя тоже есть хорошая поддержка федерации. Думаю, большой разницы нет.
— А вообще фигурное катание в США — это затратно? Многие ли могут себе позволить им заниматься?— Сложный вопрос. Много всего требуется, коньки, например. Это дорого. Ты не сразу будешь в команде, надо набирать, катать, платить за лед, за тренера. Мне очень повезло.
Вадим Наумов: Немногие могут себе позволить. Это очень большие расходы. Очень большие.
— Не сравнить с Россией?Вадим Наумов: Безусловно. Доходит до сорока тысяч долларов в год.
Максим: А вот этого я не знал.
— В США фигурное катание популярно?Максим: Думаю, что популярность фигурного катания в Америке упала, если сравнивать с тем, что было 20-25 лет назад. Тогда все смотрели по телевизору, соревнования показывали по телевизору. Сейчас тоже показывают, но, конечно, гораздо меньше. Каналы показывают только последние разминки, самое малое, что они могут показать. Я думаю, что популярность снизилась, но многие все же хотят посмотреть, что может Нэтан Чен, для него есть разная реклама, которая немного помогает. Но с Ханю не сравнить, конечно. В Японии он, я даже не знаю, как сказать.
Вадим Наумов: Бог.
Максим: Да, как бог. Все знают Тару Липински, Мишель Кван. В то время фигурное катание было очень популярно, думаю.
Вадим Наумов: До сих пор они на высоте. Бойтано, Кван.
Максим: Да, золотая эра — момент, когда они соревновались.
— Почему произошел спад?Вадим Наумов: Дело в том, что у федерации был огромный ТВ-контракт с ABC, что-то около 25 миллионов. И АВС перестали поддерживать федерацию после скандала в парах на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити. Контракт закончился, соревнования перестали показывать, огромные туры по типу Stars On Ice, Champions On Ice потихоньку сошли на нет. Это было очень популярно, но люди просто перестали ходить. Какое-то время не было больших звезд, после этого большого хайпа, скандала с Нэнси Керриган и Тоней Хардинг. Это же все питает интерес.
Максим: Да, это же драма, слухи.
Вадим Наумов: Это все идет волнами.
— Как ты думаешь, где конкуренция серьезней: в России или в США среди мужчин-одиночников?— Я думаю, что от США отобраться проще. В России тяжело. Все эти супермальчики на очень хорошем уровне, там тяжело пробиться. Я знаю, что у Тутберидзе один за другим, один за другим появляются все эти мальчики и девочки. И один лучше, чем второй. У них это постоянно. А у нас все разбросано по регионам, больше индивидуальная работа. Но, опять-таки, у нас тоже нелегко. Очень большой разницы нет, но все-таки в Америке чуть легче.
— Что думаешь по поводу россиянок, которые совершают революцию в женском катании?— Это, конечно, потрясающе. Я думаю, что это, как ты сказал, революция. Действительно, три года назад девочки делали каскады 3-3, и это было самое крутое, а теперь вообще тройной аксель, четверные. Если бы три года назад кто-то сказал об этом, никто бы не поверил. Я думаю, что это очень хороший прогресс в спорте. У нас вот Алиса Лью тоже очень маленькая, но очень-очень сильная. Я думаю, что у вас будет конкуренция от нас.
— Кто в фигурном катании твой кумир, человек, которым ты вдохновлялся в детстве, смотрел прокаты?— Это тяжелый вопрос, потому что я смотрю очень многих. Когда я был маленький, я на ютубе вообще постоянно что-то смотрел. И сейчас все равно смотрю всех. Мне нравились разные вещи у всех, и я брал лучшее от каждого. Допустим, Алексей Ягудин. Он прыгал очень высоко, а какой у него был аксель!
Евгения Плющенко я смотрел постоянно: его прыжки, стабильность. Он тоже был потрясающим. Дайсуке Такахаси: как он катается, как он владеет коньком. Я всех смотрел и брал от каждого маленькие кусочки, которые мне нравились. Тот же Нэтан Чен, тот же Юдзуру Ханю. Я изучал это все. Но я думаю, что Евгения Плющенко я всегда обожал. Когда был маленький, всегда за него болел. Помню, что в 2010 году я очень расстроился, это было тяжело для меня.
— Но американец же победил.— Да, в том-то и дело. Был очень тяжелый момент. Эван Лайсачек был без четверного, а я помню, что Плющенко тогда все сделал. Его прокат произвольной был шатким, но он все равно пошел на все, все сделал, все скрутил и показал, что он самый сильный. Но тогда чуть-чуть поменяли систему и появились GOE. Я никогда не забуду его предпоследний прыжок, кажется, тройной лутц: он почти вертикально вылетел с оси, и прыжок было просто невозможно спасти. А он спас. И еще двойной тулуп после этого сделал. Я был в восторге.
— Ты думаешь, что та Олимпиада нечестно завершилась?— It was right, but it wasn’t right (это было правильно, но неправильно. — Sport24). Понятно, что они сделали, но очень хотелось. Это, конечно, уже политика.
— Ты встречался когда-нибудь с Евгением или с Эваном?— Нет, никогда. Мне бы очень хотелось, конечно. Я с Нэтаном чуть-чуть разговаривал на национальном чемпионате. Он был со мной в одной раздевалке, и я такой: «Вау! Никогда не знал, что буду здесь». Сейчас чуть-чуть держим контакт.
— На сколько процентов ты русский, а на сколько — американец?— Тяжелый вопрос. Я думаю, 50 на 50. Россия всегда будет у меня в сердце, моя семья русская. Я думаю, я никогда не мог бы сказать, что я больше американец, чем русский. Я вырос на этом.
Подписывайтесь на youtube-канал Фигурка и смотрите самые интересные видео о фигурном катании
