Меньше двух лет назад Петр Ян дебютировал в UFC. За это время он успел шесть раз подраться в лучшей лиге мира, оформить три нокаута, забрать два бонуса за лучший бой вечера, добраться до позиции в топ-3 легчайшего дивизиона и стать самым активным россиянином в UFC. Так часто, как Ян, не дерется никто из представителей нашей страны.
За очень короткий срок Петр проделал путь от талантливого проспекта, пришедшего в UFC в статусе чемпиона одного из российских промоушенов, до бойца, которому осталось сделать пару шагов до пояса UFC.
13 июня Ян должен драться в главном событии вечера турнира в Казахстане. Пока не очень понятно, в каком формате и где будет проходить этот ивент, но Петр прямо сейчас находится в Таиланде и проходит подготовку.
Там закрыты все залы, но Петр соорудил собственный, поэтому может комфортно находиться в самоизоляции.
Корреспондент Sport24 Ярослав Степанов обсуждает с Яном, как выглядят его тренировки в условиях карантина, почему он так часто получает различные вызовы от бойцов с Кавказа, и про что человек, представившийся «братом Нурмагомедова», говорил, когда произнес: «Петя че-то болтает. Забыл, что в Таиланде произошло. Пощады больше не будет».
— На днях Россия перестала принимать своих граждан, которые находятся за границей. Вы решили пока не прилетать и остаться в Таиланде?— Да, мы решили остаться в связи с ситуацией. Здесь немножко стабильнее, чем дома. Не хочется прилететь и две недели сидеть на карантине. Чтобы все четко соблюдать, нужно сидеть на карантине. Это тяжело. Здесь я поддерживаю форму, на улице бегаю. Тут тоже, как и везде, все закрыто. Но хотя бы на воздухе.
— Есть ли у вас какое-то переживание относительно того, когда вы сможете улететь из Таиланда? Там же есть ограничение по пребыванию?— Мы сделали временные визы. Еще на месяц можем здесь остаться. Тут можно решить этот вопрос, если хочешь остаться.
— Говорят, сейчас из Таиланда не могут улететь российские туристы. Они застряли в аэропортах. Действительно так?— Не знаю, в аэропортах я не был. Может быть, есть такие моменты. Здесь много россиян и граждан из стран СНГ. Думаю, есть и те, кто не хочет отсюда улетать. В России уже закрыли прилеты, и здесь авиасообщение ограниченное.
— Как выглядят ваши тренировки, учитывая, что с каждым днем там усиливаются карантинные меры?— С каждым днем меры все строже и строже. Не скажу, что усердно работаю. Тренируюсь на 50% своих возможностей. У себя в доме хочу организовать зал, постелить маты, перевести некоторое оборудование. Тут есть улица, чтобы бегать. Посторонних нет. Завтра все организую, поеду за матами и за всем остальным. Есть ребята, у которых тоже нет места, чтобы заниматься. Ездим к некоторым, боремся дома.
У меня здесь есть тренеры по боксу, с кем можно поработать на лапах. По кикбоксингу кого-нибудь подтянем. По ОФП тренера тоже привлечем, чтобы ко мне приезжал. Буду дома тренироваться. Думали, что вся эта тема до 10 апреля будет, но сейчас продлили до 1 мая. Все закрыто. Месяц дома, в изоляции.
— 13 июня запланирован турнир в Казахстане. Никто точно не может сказать, будет ли он или нет. Похоже, все будет решаться в последний момент. Можете представить ситуацию, что 1 июня вы находитесь в России на последнем этапе подготовки, но вам сообщают, что надо лететь в США. Полетите, учитывая акклиматизацию и другие факторы? — В принципе, я всегда в Америку улетал за 12-11 дней до боя. Три раза я там был и три раза улетал из России за это время. Если возникнет ситуация, что меня надо будет вылететь за 12 дней до боя, я полечу. Но многое будет зависеть от общей ситуации. Можно ли будет летать и так далее.
— UFC всеми силами пытается сохранить ближайшие турниры. Англоязычная пресса жестко критикует лигу. Как вы к этому относитесь? Нужно ли проводить мероприятия в такое время?— Это большой риск. UFC пытается остаться активным в спорте, зарабатывать дальше. Но учитывая общую ситуацию, это риск для спортсменов. Заразиться можно при перелете. Много минусов. Ребята соглашаются драться, но есть и те, кто отказывается. Это личное дело каждого.
— Если вы куда-то полетите, будете после этого ограждаться от семьи, чтобы соблюдать меры предосторожности? Или предпочтете в принципе не рисковать в этой ситуации?— В целом, турниры без зрителей — тоже не дело. Все будет зависеть от статуса боя и условий. В большей степени, я бы не рисковал здоровьем, чтобы не подвергать риску семью. Все зависит от ситуации.
— Сейчас сложно загадывать даже на сутки вперед.— Да. Если нельзя будет улететь, то как я вылечу?
— За последние сутки вы написали три сообщения в твиттере, посвятив их Доминику Крузу и Коди Гарбранту. Кажется, таким активным в соцсетях вы еще не были.— А чем еще заниматься, когда нет боев? Небольшой трешток. Интерес в том, что раньше эти ребята даже не отвечали. Я не был на рейтинговых позициях в UFC. А сейчас они на связи. Они знают обо мне, помнят. Такой небольшой трешток, скажем так.
— Доминика Круза вы хотели бы видеть в качестве запасного в вашем бою с Марлоном Мораесом, а по поводу Гарбранта вы удивились, что после боя с Ассунсао он спустится на категорию.— Я прикалываюсь над ними. Сомневаюсь, что Коди спустится. Он любит эту лишнюю информацию, чтобы о нем поговорили в то время, когда о нем все забыли. Сомневаюсь, что он спустится в 57 кг. Если спустится, так его еще проще там снесут. Ему тяжелее будет восстанавливаться и так далее.
— Вы не так давно давали интервью ютуб-каналу FightSpace, где вас спрашивали о ситуации с Хабибом. Вы высказали свое мнение, и после этого в интернете появилась запись с голосом человека, который в отвратительной манере обращался к журналисту Александру Лютикову. Возможно, вы видели эту запись. В новой записи он прошелся по многим людям, которые так или иначе критиковали последние действия Хабиба. Там есть кусок и про вас, в духе: «Этот Петя высказывается, забыл, что с ним в Таиланде было. Хочет повторить. На этот раз пощады не будет». Вы понимаете, о чем он говорит?— Мне прислали эту видеозапись, я посмотрел. А что я сказал по ситуации с Хабибом, чтобы его задеть? Я понимаю всю ситуацию, всю игру. Хабиб проводил сборы в Америке, оттуда улетел. Если сейчас скажут, что бой будет в США, он сам не захочет туда лететь. Я исхожу из того, что говорит его отец. Грубо говоря, они хотят, чтобы бой прошел на их территории и на их условиях. В принципе, люди не умеют слушать и читать. У меня не было мысли о том, что Хабиб боится полететь на бой с Тони и так далее. Я к тому, что он принимает свои правила и не хочет лететь в Америку за такой короткий промежуток времени до боя. То, что этот парень говорит про Таиланд и каких-то ребят, это чушь полная. В Таиланде было 150 различных историй в плане недопонимания с ребятами. В принципе, все вопросы мы разрешили словесно.
— Тяжело представить, что вас поставят в такое положение, учитывая вашу манеру общения.— Были ситуации на тренировках. С Мовсаром (Евлоевым) у нас была ситуация. Мы эти вопросы решили, с моей стороны было недопонимание. На тренировках были стычки с некоторыми ребятами с Кавказа, но все это решалось на уровне зала и нашего общения.
— Так почему-то исторически сложилось, что вас ставят антагонистом бойцам с Кавказа. — Я вижу, сколько желающих подраться со мной, особенно это касается ребят с Кавказа. Понимаю их желание, ведь я нахожусь на том месте, которое каждый хочет занять. Конечно, не очень приятно, когда в таких случаях говорят именно обо мне. Это подчеркивает тот факт, что какая-то неприязнь ко мне есть. Недавно смотрел интервью Асхабова Хусейна. Или Хасана, не помню. По сей день их путаю и не могу отличить, хотя уже шесть лет знаю. Мне понравилось, как он ответил, что мы тренируемся в одном зале и можем в будущем встретиться в бою за пояс UFC. Так лояльно и уважительно ответил.
— Обычно после различных перепалок и выпадов у вас взрывается директ. Взрывается ли он у вас сейчас?— Нет, не взрывается. Все стабильно. Каждый воспринимает по-своему. Люди считают, что если я что-то сказал, то с целью кого-то задеть, либо я кому-то завидую. У меня в жизни не было такого, чтобы я кому-то завидовал. Я делаю свою работу, тружусь. Просто где-то высказываю свое мнение, возможно, не так развернуто, как хотелось бы. Мы все понимаем, что журналисты и СМИ по-своему текст перекручивают. Многие люди не видят запись видео, а исходя из кусков каких-то, начинают говорить: «Вот он на Хабиба что-то сказал». Глупости.
— У меня есть теория, у многих отложилась в памяти давняя история с Магомедом Магомедовым. Когда вы стали одним из первых русских бойцов, который вступил в медиа-конфронтацию с бойцом с Кавказа.— Может быть. С Магомедом у нас вопрос закрыт. Мы с ним и виделись. Люди просто недалекие, что-то придумывают постоянно. Кстати, с Магомедом вопрос все-таки еще не закрыт. Недавно наткнулся на видео, в котором Майрбек Хасиев ему говорит: «Пока ты не накормишь хинкалом Петра, о следующем бое можешь не говорить». Вот так он и позабыл об этом. А так, в принципе, со всеми нормальные отношения. Ребята с Кавказа приезжают сотнями в Таиланд, мы здесь нормально тренируемся. Все подходят, здороваются и тренируются. Рабочая атмосфера. Не было ни одного момента, чтобы кто-то себя вел не по-мужски. Все эти посторонние разговоры — попытка интриганов разжечь межнациональную рознь по отношению ко мне.
— 11 марта вы давали интервью изданию MMAFighting в рамках подкаста Eurobash. И там был очень забавный момент, когда после одного из ответов, Саят Абрахманов (менеджер Яна), который выступил в роли переводчика, так серьезно вздохнул, потому что вы поставили его в тяжелую ситуацию, назвав Сехудо «очкошником». Понятно, что очень непросто найти с английского перевод этого слова. Но интересно, почему именно «очкошник»? Кажется, этот термин стал пользоваться популярностью у бойцов из России.— В интернете уже много моих фраз. Иногда сам смотрю, становится страшно. Думаю: «Что же я нагородил?» Но я его так воспринимаю. У меня нет к нему негатива. Я понимаю, что он строит свою игру, чтобы заработать. Немножко понимаю эту игру, но я тоже делаю свою историю. Самое интересное, что они тоже в этом участвуют. Мы не очень долго находимся в UFC, практически около двух лет. Будем работать, время еще есть. Думаю, до них мы доберемся.
— Знаете, как Саят вышел из ситуации и адаптировал то слово под английский язык?— Нет.
— «Cejudo have no balls». — Типа, он без яиц?
— Да. — Саят может.
— Все чаще можно увидеть в инстаграме, как вы общаетесь на английском языке. Как минимум, с тренером Джонни вы контактируете на английском. Значит ли это, что вы совершенствуете его и растете в этом плане?— Если честно, многие ребята иностранцы Джонни не понимают. У него своеобразный ирландский английский. Ему даже в зале сказали, чтобы он выучил тайский язык, потому что его английский никто не понимает. Но я его понимаю. Конечно, не все. В рабочих моментах мы находим контакт. Где-то с помощью переводчика, если что-то объемное. Со многими ребятами здесь все равно получается минимально контактировать на английском, по стандартным вещам я могу объясниться. Что-то спросить, что-то понять. Конечно, не в свободном плане, как хотелось бы.
— Вы очень резко стартовали в UFC. Много боев, травмы, весогонки и так далее. С другой стороны, вы первый боец из России, которому за короткий промежуток времени удалось взлететь так высоко. Сейчас вы дошли до топовых позиций. Значит ли это, что в будущем будете выступать не так часто, как раньше?— Во-первых, сейчас боев нет. Во-вторых, спешить уже некуда. В рейтинге осталось не так много ребят. Наверное, боев поменьше будет. Сейчас основная задача состоит в том, чтобы наш бой с Марлоном Мораесом состоялся. Он — первый номер рейтинга UFC. Занять его место — хороший задел для меня. А там уже посмотрим, что будет дальше. Конечно, хочется драться чаще. Все по ситуации.
Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене
