На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

«Постоянно пересматриваю прокаты Загитовой». Скелетонистка-красавица Канакина о России, балете и прозвище Арлекин

Юлия Канакина — спортсменка с киношной судьбой. До 14 лет Юлия занималась балетом и мечтала о большой сцене, но самый обычный урок физкультуры полностью перевернул ее жизнь: прямо сейчас Канакина — одна из лучших скелетонисток России.

В 2017 году Юлия выиграла чемпионат мира среди юниоров, а в сезоне 2018/19 впервые в карьере попала на подиум этапа Кубка мира, в общем зачете стала 7-й. В этом сезоне результаты несколько упали: ни одного попадания на пьедестал и лишь 15-я строчка в тотале. Но Юлия уверена, что неудачи скоро исчезнут — об этом она рассказала в интервью Sport24. А еще скелетонистка вспомнила о начале своей карьеры, высказалась о допинговых скандалах и фанатских разборках, восхитилась ученицами Этери Тутберидзе и порассуждала о коронавирусе.

— Если загуглить «Юлия Канакина», то в подсказке рядом с вашей фотографией будет написано «Артист балета». Не обидно, что Гугл до сих пор не верит в то, что вы — скелетонистка?— Да, я тоже это видела (смеется). Заходила однажды, смотрела. Но так случилось, что какое-то время я занималась балетом, это действительно правда. Я даже когда-то видела обсуждение под нашей соревновательной трансляцией, там спорили: «Да не занималась она балетом, это были бальные танцы, или еще что-то». Люди сами не знают, чем я занималась (улыбается).

— Вы занимались балетом до 14 лет. Почему все-таки оказались в скелетоне?— Просто судьба. Я не знаю, как так сложилось. Однажды в школе у нас был обычный урок физкультуры, на него пришел какой-то молодой человек. Как потом оказалось, это был тренер. Он набирал детей для участия в юношеских Олимпийских играх и спросил у преподавателя, кто из нас быстро бегает. А у меня всегда, по сравнению с другими, получалось быстро бегать, несмотря на то, что я занималась балетом и гимнастикой. Поэтому порекомендовали меня.

Меня вызвали, вкратце рассказали, что за вид спорта, какое мероприятие намечается, сказали, что я могу попробовать и что у меня, возможно, получится. Ну, а я на своей волне: «Нет-нет, спасибо, я занимаюсь балетом и не хочу ничего менять, меня все устраивает». Пришла домой, и только где-то через два дня рассказала маме с отчимом эту историю. А мама спрашивает: «Ты не хочешь попробовать?»

В балете я постоянно подворачивала голеностопы. Поэтому они у меня были довольно хрупкими из-за травм. И мама на все была согласна, лишь бы у меня не было травм. Она боялась, что во взрослом возрасте это все скажется. Я маме объяснила так, что «нужно прийти в манеж, побегать и попрыгать, на меня посмотрят, что я из себя представляю в физическом смысле». Сказала: «Нет, так не пойдет». Но в итоге через недели полторы решила сходить — никто же не наругает меня за то, что я попробую.

Пришла в манеж, попрыгала, побегала, мне понравилось. Так стала заниматься этим параллельно. С утра ходила в школу, потом в балетную студию, потом в манеж. А позже так случилось, что хореограф вызвал меня на разговор, сказал, что видит, что я не справляюсь, потому что нагрузки много и там, и там. Нужно было принимать какое-то решение, для организма такая разная нагрузка тоже плоха. Так и получилось, что я выбрала скелетон. Сама не понимаю, почему я выбрала именно такое направление (смеется).

— В скелетоне как-то помогает балетное прошлое?— Поначалу очень мешало, на самом деле. Даже сейчас мешает, в какой-то степени. Помогает в том, что у меня хорошая растяжка, с координацией все в порядке. Если мне покажут упражнение, то я его не в момент повторю, но если постараться, то довольно быстро схватываю.

Но поначалу очень сильно мешало, все люди как люди бегали, а я носки тянула, и все такое — сложно моментально перестроиться. По технике все не так было, как-то корявенько и не очень красиво. Я тогда еще не до конца сформировавшаяся была в физическом плане. Было смешно, некоторые даже хихикали. Но всегда было почему-то быстро, для тех этапов моей жизни. А сейчас, когда мы бегаем, например, гладкий спринт, мне говорят: «Юля, ты можешь бежать не красиво, а быстро?» А я не понимаю, не вижу ведь себя со стороны. Говорят: «Ты показываешь очень красивую картинку, на тебя хочется смотреть. Но по времени получается не так быстро, тебе нужно как-то это поменять». Я прямо там так злюсь, говорю: «Я не хочу бежать вот так, хочу бежать криво, косо, но в тысячу раз быстрее» (смеется).

Еще есть у нас некоторые упражнения, где носок нужно тянуть на себя. У всех это интуитивно получается. А мне приходится прилагать какие-то усилия, чтобы мне импульсы помогали подниматься на стопе как нужно, а не как я привыкла.

— В одном из интервью вы говорили, что на начальном этапе карьеры на вопрос «сколько ты весишь» вы к реальной цифре прибавляли 10 кг. Трудно было набирать массу и отходить от балетного веса?— Даже когда я занималась балетом, я весила чуть больше, чем было нужно. Потому что я ни в чем себя не ограничивала, кушала все, что хотела. И, когда приходили на взвешивание, у меня всегда был плюс лишний килограмм. Но меня это не останавливало, мне просто меняли партнеров на более сильных, которые могли бы меня удержать на поддержках.

А когда пришла в скелетон, была такая несуразная немножечко, худенькая. Но, чтобы быстро ехать, нужен вес. И я стеснялась, что мне его не хватало. Я даже на тренировки под лосины надевала еще одни утепленные штаны, чтобы они прибавляли мне объем в бедрах и икрах. Прибавлялось где-то килограмм семь. Говорила, что у меня кость тяжелая (улыбается).

— В сборной России по скелетону вы с 2011 года. Однажды вы сказали, что в команде вас называют Арлекин. Почему?— У нас в команде очень много прозвищ друг у друга. У меня просто тренер очень соображающий (смеется). Моя фамилия — Канакина, а он говорил: «КанакИн — Арлекин». Ну и привязалось. И года 3-4 так меня называли в самом близком кругу — Лена Никитина (скелетонистка, бронзовый призер ОИ-2014. — Sport24), тренеры.

— А Лену Никитину как называете?— У нас там обоюдно (смеется). Чаще всего я ее называю Беном. Когда мы только начала хорошо общаться, я ее сначала называла Пеной, потом это сократилось до Пе. Еще был Бен Аффлек и Бен Стэнфорд. В итоге остался просто Бен. Это я еще перескочила через множество прозвищ. И даже сейчас, когда я что-то выкладываю в инстаграме и пишу «мы с Беном идем туда-то», то все знают, что это Лена Никитина. При том, что я ее не отмечаю. А потом заходят к ней на страницу и так же называют. Это забавно (улыбается).

— У вас один из самых быстрых разгонов в мире, но на этапах Кубка планеты вы пока лишь раз оказались на подиуме. Как так?— Сама не понимаю (смеется). На самом деле, предыдущий сезон был довольно неоднозначным: первый пьедестал, какие-то успехи, быстрые старты… Я не то что не рассчитывала на это, потому что я всегда рассчитываю на максимальный результат, но во время соревнований я не ожидала, что могу так хорошо проехать, быстро пробежать. А в этом сезоне меня как будто переклинило, словно я совершенно другой человек. Я прекрасно понимала, что очень хорошо готова, могу показывать быстрое время, могу хорошо проехать. Все было хорошо на тренировках, но на соревнованиях, почему-то, постоянно было что-то не то. Например, в езде: на тренировках я ездила ровно-ровно, а на соревнованиях — переклинивало. При этом я понимала, что проблема где-то в голове, никто не виноват, что я так проехала.

Или даже со стартом: я понимаю, что могу бежать быстрее. То ли свое положение не могла найти в этом сезоне, то ли еще что-то. Как-то постоянно все не складывалось. И это, наверное, основное упущение этого сезона. Я бы не сказала, что я была слишком уверена в себе, или наоборот. Я полностью расценивала свои силы, без преувеличений или преуменьшений. Но почему-то постоянно что-то не то, что-то не так. Надеюсь, эта цепочка событий не продолжится в следующем сезоне, мы оставим ее в прошлом, забудем (смеется).

Потому что даже сейчас меня спрашивают: «А ты помнишь, как мы на той-то трассе вот так-то ехали?» А у меня будто стерли этот сезон, словно его и не было. Надеюсь, следующий сезон начнется с чистого листа, и больше ничего такого не повторится.

— Когда скелетон развивают скорость под 130 километров в час — это кайф или самый страшный момент? Что чувствует скелетонист?— Сейчас, пройдя достаточно долгий этап… Не знаю, как назвать то чувство, когда ты едешь на соревнованиях. Иногда на тренировках кажется, что нереально быстро несет, думаешь, все, побила мировой рекорд. Приезжаешь, а время — медленное. И ты не понимаешь, почему так. Едешь, тебе кажется, что ты разогнался быстрее всех на планете, а по факту время — такое себе.

А на соревнованиях нужно попасть в какую-то волну, поток. Это мое любимое чувство, в этом сезоне у меня, наверное, два раза такое было. Когда ты действительно едешь с быстрым временем, но на трассе тебе кажется, будто идет замедленная съемка. И ты полностью успеваешь прочувствовать каждый вираж. Не просто зашла и вышла, ты успеваешь подумать, прочувствовать. Это какой-то поток, и когда в него попадаешь, тебе не кажется, что ты едешь на скорости 130, ты просто делаешь свою работу. Приезжаешь и удивляешься, что по ощущениям молниеносного набора скорости не было, но время очень хорошее. Это самое приятное чувство, я больше всего его люблю. Ты входишь в поток, ты сконцентрирован и не обращаешь внимания ни на что. Это очень классно.

— Скелетонисты часто разрисовывают свой шлем, экспериментируют с цветами, рисунками. У вас есть в планах сделать что-то кардинально новое со своим?— Да, я в этом сезоне снова буду перекрашивать. Впрочем, как и всегда. В этом году я хочу нарисовать горы, небо. Это символично для нашего вида спорта, к тому же, я очень люблю горы.

— В 2017 году Международный олимпийский комитет обвинил Александра Третьякова и Елену Никитину в нарушении антидопинговых правил, а также лишил их медалей ОИ-2014. И на одном из следующих стартов вы и Рената Хузина ребят поддержали, написав на скелетонах слова поддержки. Как пришла идея?— Идея, на самом деле, пришла не именно нам. Тогда все были обескуражены, ни у кого не было настроения. Весь состав был довольно грустный. Тем не менее все понимали, что никаких нарушений не было. Мы, получается, самые близкие люди, у нас там свой мирочек, все довольно приближенные. И мы объективно понимали, что нарушений не было, переживать особо не из-за чего. Только на тему того, что если в этом мире победит зло, а не добро.

И вот, зашел наш главный тренер Даниил Чабан и спросил: «Как вы смотрите на то, что мы напишем слова поддержки на скелетонах?» И мы в этот же вечер расписали наши скелетоны.

Это был тяжелый год. Не только для ребят, которые попали под раздачу. Но и для нас с Ренатой, например. Нас это особо не касалось, но отражалось абсолютно на всех. Даже на тех, кто непричастен.

— Вы были изначально уверены, что все хорошо, все вернут?— Да, конечно, по-другому никак. Даже представить не могли, что исход событий может быть другим. Тогда было очень тяжело, не хочется это вспоминать. К тому же, Лена — моя лучшая подруга, и если бы был другой расклад, то она бы не пережила. И я бы не пережила вместе с ней (улыбается).

— Сейчас наш спорт переживает гигантский пресс со стороны мирового сообщества. Как на фоне всего этого нашим спортсменам удается показывать хорошие результаты?— Всем назло и себе на радость (смеется). Понятное дело, что все, что творится последние лет пять, отражается на нас. Но не так, что ты идешь на тренировку и думаешь об этом, ты просто делаешь свою работу. Главное — не забывать, для чего ты здесь, для чего ты идешь, тренируешься, хочешь показать результат. Мы все равно все верим, что добро восторжествует, что справедливость на нашей стороне, что все будет хорошо. И у летников, и у зимников. Что нам и следующим поколениям просто дадут выполнять свою работу. Чтобы просто был честный и чистый спорт. В принципе, больше ничего не надо (улыбается).

— Вы следите за разбирательством в Спортивном арбитражном суде?— Иногда в новости заглядываем, смотрим. Но не так, что каждый день, потому что более 70 процентов того, что там пишут, читать не хочется, грузиться и думать о том, что же будет завтра. Лучше выполнять свою работу и быть уверенным, что все будет хорошо. А что там будет, от того и отталкиваться.

— На форумах писали, что изначально Международный олимпийский комитет пригласил вас на Игры в Корею, но ОКР не включил вас в список участников. Это правда?— Да, это было решением федерации.

Я была согласна ехать. Но однажды у нас был разговор, когда у России еще не отобрали флаг, но уже все накипало. Меня спрашивали: «Согласитесь ли вы выступать на Олимпиаде, если у вас отберут флаг?» Я была в числе тех людей, которые сказали, что без флага выступать не будем. И только когда Лену (Никитину) и Сашу (Третьякова) отстранили от Игр, меня словно переклинило. Я поняла, что только я и еще несколько девочек — единственные, кто могут их поддержать, выступить на Олимпиаде. Пришло понимание того, что вот я выступаю без флага, но люди, которые будут смотреть, они будут знать, что я из России. И когда будет играть вместо нашего гимна олимпийский, в душе у меня все равно будет гимн России.

— Вы говорили, что после скелетона ваш самый любимый вид спорта — фигурное катание.— Не скажу, что не пропускаю ни одного соревнования, но если есть возможность, я всегда смотрю прямые трансляции. Иногда даже смотрю в повторе. Мне нравится этот вид спорта, он такой женственный, грациозный, в нем столько силы, несмотря на его легкость. Мне кажется, это любого завораживает.

— Кто ваша любимая фигуристка? — Я постоянно пересматривала прокаты Алины Загитовой. Но сейчас там появились три звездочки — Трусова, Щербакова, Косторная, пересматриваю и их программы. Не то, что смотрю полностью все соревнования, просто если есть настроение, то включаю и смотрю. Разбираю (смеется).

— В Пхенчхане за Загитову болели?— Да, конечно.

— После Олимпиады фанаты Загитовой и Медведевой стали постоянно ссориться между собой.— Если один — фанат одного спортсмена, а другой — фанат второго, то болейте, пожалуйста, за них. Я совсем не понимаю этих скандалов.

— В скелетоне возможны такие рубки между фанатами?— У нас не так много фанатов, чтобы были рубки (смеется). Конечно, есть люди, которые увлекаются, наблюдают за скелетоном, приходят на соревнования, поддерживают. И ты чувствуешь, что, несмотря на то, что у нас еще не развитый вид спорта, уже много людей заинтересованы в твоем успехе, в успехе России вообще. Постоянно что-то пишут, подбадривают. Но у нас нет такого, что кто-то пишет кому-то: «Хорошо, чтобы ты выиграла, а не она». У нас как-то все дружно и сплоченно.

— Чемпионат мира по фигурному катанию из-за коронавируса перенесли на неопределенный срок. Как думаете, что более правильно: попробовать провести его до начала нового сезона, или вообще отменить?— В связи с тем, что сейчас в мире происходит, я вообще не знаю, как развернутся события. Каждый день я смотрю новости и думаю: «Ну все, это просто верх того, что у нас происходит. Ухудшения в мире, заболевания — хуже ничего не будет». И думаешь, что это уже пик, вершина, сейчас все на спад пойдет. Просыпаешься на следующий день, читаешь новости, а спада все нет, все продолжает идти вверх. У нас нет какой-то чудодейственной вакцины, чтобы всех мгновенно вылечить.

Спортсменам очень сложно осознавать, что соревнования, к которым они готовились, может, даже не один год, могут просто отменить. Но здоровье это главное, нельзя подвергать его риску.

— Вы — одна из самых красивых спортсменок в мире, многочисленные топы постоянно ставят вас на первые места. Фанаты часто предлагают встретиться, познакомиться? — Ну, пишут всякое (улыбается). Раньше у меня была открыта личка в ВК, а сейчас единственное, куда мне можно написать — инстаграм, там просто не закрывается директ. Очень многие такие сообщения остаются без ответа. Не хочется обидеть, люди же и так видят, что у меня есть молодой человек. Зачем это лишний раз объяснять? Я просто не читаю такие сообщения.

Но я отвечаю на множество добрых сообщений, комплиментов, пожеланий успеха. Или когда просто пишут на тему спорта, какие-то упражнения спрашивают. Я отвечаю на простые сообщения, которые ни к чему не привязаны.

— Что для вас идеальный распорядок дня?— Если мы на сборах находимся, то идеальный распорядок дня это: позавтракала, потренировалась, сходила в душ, опять покушала, отдыхаешь часа три, опять тренируешься, ужин, и занимаешься своими делами, на них время тоже хватает. Но это на сборах — две тренировки, и все.

В обычной жизни, если мы в городе, как сейчас, то просыпаешься, тренируешься, и все остальное время можешь заниматься своими делами. Читаю, рисую, фильмы смотрю — много всего можно придумать. Сейчас мы находимся за городом, на своем участке, даже в карантин можем потренироваться.

— Что смотрите на ютубе?— Девочек всяких (смеется). Особо ничего и не смотрю. Ну, «Орел и решка», всякие видео про путешествия. Я подписана на несколько девушек, которые переехали жить в Америку и рассказывают про свою жизнь — такое все, довольно банальное. Но интересное.

— А вы бы хотели переехать?— Переехать — нет. Во-первых, тут семья моя. А во-вторых, я очень люблю Россию. Я была во многих странах, видела столько красот, но я понимаю, что Россия — просто невероятно красивая страна, тут столько разных мест. Я мечтаю поехать на Байкал и в зимнее время, и в летнее. У нас действительно очень красивая страна.

Я бы согласилась переезжать жить на какое-то время в другой город, даже, может, на другой континент — просто посмотреть на жизнь, погрузиться во что-то новое. Но, опять же, не сейчас, а через несколько лет, когда я буду заниматься не спортом, а другим видом деятельности.

— Почему скелетон самый лучший вид спорта?— Для кого-то он, может, и не самый лучший… Но когда меня спрашивают, какой бы вид спорта я могла бы представлять, если бы не скелетон, я даже представить не могу. Несмотря на то, что многие виды спорта мне чисто визуально нравятся. Но ты весь в скелетоне, ты тренируешься летом, весной и осенью, тренируешь свое тело для быстрого старта. Сюда входят и легкоатлетические упражнения, и тяжелая атлетика, развитие скоростных силовых качеств — у нас все совмещено. А потом наступает зимний сезон. И сколько бы ошибок ни было бы на трассе, что-то не получается, но когда ты попадаешь в поток, о котором я говорила в начале, это классно (улыбается).

Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх