Полузащитник «Рубина» Дмитрий Тарасов рассказал, как после расставания с Ольгой Бузовой получил доступ к ее переписке, которая позже стала достоянием общественности.
— Вы познакомились с Анастасией Костенко уже после развода с Ольгой?— Для разводов дается месяц — подумать и т. д. Как я проводил время в этот месяц: встречался с друзьями, побухал как нормальный человек, потому что мне тоже было какое-то время нехорошо, и занимался своими делами — футболом и т. д. И в какой-то из вечеров мы сидели компанией, там была Настя. Эта была встреча друзей, она пришла с какой-то подругой. Ничего больше. Посидели — да, симпатичная — я как нормальный мужик отреагировал. И все, у меня в тот момент были совсем другие мысли — развод, футбол, что делать дальше, как жить.
В этот период появляется некий человек — я даже не знаю, кто это, но предполагаю, что он из нашего близкого окружения. Он говорит мне: «Слушай, я знаю, что у вас там конфликт. Я могу за деньги вскрыть Олин телефон». Мне пишут миллионы людей, всяких аферистов, это был какой-то аноним. Я в таком состоянии находился… это интересно узнать, что там человек думает на самом деле. Я уже две недели не живу дома, мы не общаемся, она там сборами занимается.
Я один раз это в жизни делал — с первой женой, тогда можно было за деньги смс-ки почитать: платишь сумму, и тебе присылают гигантскую распечатку смс. И тот человек сказал: «Если ты раз так сделаешь, то потом подсядешь». И, спустя столько времени, у меня этот разговор промелькнул. Думаю, давай напишу, была — не была. Договорились, что частями будет мне присылать. И на этом фоне я начал узнавать, что вообще происходит.
Ее очень расстроило, что забрал машину. Когда я дарил машину, Оля была прописана в Петербурге. Я не мог оформить машину на нее, потому что надо было ехать в Петербург, ставить на учет там, то есть машина была бы с питерскими номерами. Так как это подарок, я оформил все на себя, дал ей ключи и сказал: «Это подарок, я ее не заберу». То, что я ее забрал, сейчас считаю неправильным, но тогда я вспылил. Сейчас бы вернуться — я бы не забрал, ушел бы еще лучше и красивее.
Но был момент, почему забрал. Когда начался сыпаться этот поток сообщений, там началась грязь в адрес моей семьи — считай, я видел все в онлайне. Я написал сообщение Оле: «Оля, привет. Я тебя прошу, не трогай мою семью. Ты знаешь, что это важно для меня и т. д. Забудь вообще, не надо никакую грязь лить на меня». Не помню, получил я ответ или нет, но вскоре приходит следующий поток сообщений.
— Она поняла, что ты читал ее переписки?— Думаю, она не поняла, ей было не до этого. И вот, проходит время, мне опять присылают, дозами дают. Кормят меня — я кормлю человека, кормят меня — я кормлю. Мне было любопытно, что вообще происходит. И вот, опять грязь, жесткая грязь про моего отца, которого уже нет в живых. Она маме моей писала грязные сообщения. И все, здесь я вспылил: «Я тебя предупреждал, будешь трогать отца, которого нет… Верни машину». Она сопротивлялась какое-то время, но я сказал: «Машина на меня оформлена, верни. Это тебе урок, чтобы меня и особенно мою семью больше не трогала». Тем самым я пытался наказать ее.
Забрал машину. Как она утверждает, что это она отдала машину — вранье. Привез какой-то ее человек моему водителю. Я сразу эту машину продал, мне она не нужна была.
— Переписки, которые ты читал все это время, они спустя какое-то время оказались в сети.— Да. Думаю, этот человек еще параллельно продал.
— Когда ты увидел ее общение с Дмитрием Нагиевым, что почувствовал?— Не только переписку. Мне прислали фотографии. Страшные, ужасные фотографии. Я, честно, шокирован был, думал, что девочки по-другому переживают такие моменты, это еще не было разводом.
И в этот период я узнавал… Нагиев, она звала его в Испанию, когда улетала к нашим общим друзьям: «Мне плохо». Про Нагиева ничего не будем говорить, зачем?
— Не было желания с ним пообщаться на эту тему?— Честно, нет. Я-то сказал, что не люблю человека. Просто в очередной раз понял, что правильно делаю.
— Там же, кроме Нагиева, еще были мужчины.— Ну, были. Тимур Батрудтинов прямо назвал меня мудаком. Ну, окей, пусть я буду мудаком.
— Тебя не смутило, что вскрывать переписки в какой-то мере незаконно?— Наверное, да. Но в тот период было заманчиво. Конечно, я понимал это. И когда это появилось в сети… Были подозрения, что я такое намутил. Но я футболист, а не айтишник.
— Ты жалеешь о браке с ней?— Нет. Сейчас, на данном этапе, может, это будет звучать грубо, но я рад, что у нас с ней не было детей. Потому что сейчас у меня есть то, о чем я мечтал.
— Часто вспоминал, или сразу — новая жизнь? — Невозможно было не вспоминать. Развод длился ровно пять минут, у нас был контракт: пришли, расписались и ушли. Все, даже не поздоровались. Она была на нервах, я был спокоен, — рассказал Тарасов в эфире ютуб-шоу «Алена, блин».
