О гулянках и нарушениях режима со стороны хоккеистов историй предостаточно. Практически каждый крупный турнир рождает новые байки о том, как игроков какой-либо сборной видели в местном ресторане в обнимку с горячительными напитками или как растроенные после поражения хоккеисты опоздали к отбою из-за долгого обсуждения прошедшего матча, которое происходило в ближайшем к отелю баре.
Но случались подобные конфузы и с судьями, работающими на мировых первенствах. В 1970 году произошел, пожалуй, самый громкий в истории ЧМ скандал с участием советского арбитра. Sport24 вспоминает историю с турнира в Стокгольме, в центре которой оказался прославленный советский судья Анатолий Сеглин.
Судейскую карьеру Анатолий начал в 1960 году, а уже через 5 лет был признан лучшим арбитром ЧМ. Поэтому неудивительно, что он получил приглашение и на мировое первенство 1970 года. Но из-за конфликта, который вспыхнул 22 марта, Сеглин после того турнира закончил с судейством.
Стоит начать с того, что советский арбитр прибыл на турнир не с пустыми руками.
«Привез в Швецию ящик водки. Как провез — отдельная история. У меня был добрый знакомый, сын Брежнева Юрий Леонидович. Наш торгпред в Швеции. Я в этот Стокгольм ездил, как на трамвае, только приеду — Юра меня встречает: «Твоей жене какую шубу надо?» Свой человек. Я даже не знал, что при всяком посольстве стукачи есть. А тогда мы сидели с Карандиным, и подошел ко мне брежневский сын. Карандин говорит: «Я привез пол-литра водки. У тебя что-то есть?» У меня, отвечаю, ящик стоит. Брежневский сын мне как-то сказал: «Толя, больше водку не вози, бери у меня в посольстве бесплатно!» Представляете, какой был болельщик?» — говорил Сеглин.
А 22 марта 33-летие отмечал близкий товарищ Анатолия Юрий Карандин, также работавший на том турнире и впоследствии обслуживший еще два чемпионата мира.
«Приходит Карандин с утра пораньше: «У меня сегодня день рождения». Собирай, отвечаю, всех судей к полудню в мой номер. Отметим по-русски. Человек восемь собралось, и каждый со своим национальным спиртным напитком. Все расставили на столе — только водки было бутылок пять. Не меньше. Финский судья был, так тот только стаканами пил. Исключительно. Ууух, и нету! Я уж Карандина толкаю в бок: «Юра, не давай ему больше пить, нельзя столько!» — рассказывал Анатолий.
Но в процессе празднования Сеглин с товарищами забыл о самом главном: вечером того дня должны были состояться матчи, а расписание работы судей до момента застолья еще было неизвестно. Каково ыло удивление собравшихся, когда в 14 часов дня стало известно, что Анатолий работает на игре между Швецией и ФРГ, которая должна была состояться в 16 часов дня. Причем советскому арбитру в тот раз досталась необычная задача, с которой ранее он не сталкивался: Сеглин должен был сидеть за воротами и зажигать лампу при заброшенных шайбах. Разумеется, о том, чтобы протрезветь всего за несколько часов, не могло быть и речи. Поэтому Анатолий отправился на матч в состоянии, далеком от оптимального.
«Усаживаюсь за воротами, как положено. И в этот момент до меня доходит: на льду-то ты еще двигаешься, а за воротами и заснуть вполне можно», — делился переживаниями Сеглин.
И если два периода Анатолий чувствовал себя вполне сносно и справлялся со своими непосредственными обязанностями, то в заключительном отрезке встречи не сумел совладать с накатывающей сонливостью и уснул.
«Шведы немцам забили, мне надо было лампочку зажечь — а я момент проспал. В самом прямом смысле, закемарил после утренних торжеств. Прошло полтора периода, ко мне подходят: «Простите, Анатолий Владимирович, надо для вас легенду придумать. Дескать, с сердцем стало плохо, или еще что-то. Притворитесь». Подошел Ахерн, президент Международной федерации. Он ко мне очень хорошо относился. Но я уже совсем устал к этому моменту. Говорю: «Ребята, больше не могу судить». И ушел. Да, шатался. Те говорят: давай, дескать, другого судью туда посадим. Кого? И сажают финна, который стаканами пил! Тот вообще на ногах не держался! Вот это кино!» — рассказывал Сеглин.
На следующий же день Анатолия вызвали в Москву на разбирательства, по итогам которых отстранили его от судейства и запретили покидать пределы страны.
«Судить мне запретили, но это все ерунда была — мне уж 50 лет исполнялось. Но был такой судья, Юрий Домбровский, он сейчас в Германии живет. Так он взял одну из фотографий в шведских газетах, да в ЦК и отправил. В 10-й подъезд. Тому самому человеку, который наших людей за границу отправлял. Он глянул только — Сеглин пьяный за воротами спит. Моментально распорядился: «Больше не выпускать». Все», — говорил Анатолий.
Сеглина даже выгнали из Спорткомитета, но спустя некоторое время, благодаря помощи от заместителя председателя Валентина Сыча, взяли обратно.
«Спасибо Сычу, помог он мне, не оставил без работы в хоккее. Ведь я со многими рефери был дружен. Что ж плохого в том, что мы с каким-нибудь судьей после матча пропустим по маленькой? Тут и без переводчика общий язык находили. Я, например, со шведом Дальбергом через это семьями подружился: он ко мне в Москву приезжал, я к нему в Швецию», — откровенничал виновник произошедшего.
Скандал в Стокгольме не оказал серьезного влияния на карьеру Анатолия Сеглина, поскольку из-за возраста он и так собирался заканчивать с судейством. В 2004 году его ввели в Зал славы отечественного хоккея в судейской категории, а спустя пять лет, 10 марта 2009 года, он скончался после продолжительной болезни.
Свежие комментарии