После ухода из тульского «Арсенала» след бывшего вратаря «Зенита» и сборной России Юрия Лодыгина пропал. В последнее трансферное окно он не нашел себе команду. Sport24 разыскал Юрия, и узнал, почему так вышло и чего он ждет дальше. Также мы узнали:
— Как он переживает эру ковида в Греции (выходит на улицу, только отправив СМС); — Почему в Туле сыграл всего два матча, и что его в этой истории больше всего удивило;— Почему он отказался от варианта с «Торпедо»;— Как однажды Семак поразил его на тренировке «Зенита»;— Как он в Греции жил в однокомнатной квартире с супругой и получал 700 евро в месяц;— Почему он отказался продлевать контракт с «Зенитом» (хотя Семак предлагал);— Чем его удивляли турецкие дети;— О чем он мечтает в своей дальнейшей карьере.
«Выходим на улицу только по СМС-ке. Каждый раз надо указывать цель»
— Юрий, где вы? Как вы? Куда пропали? — Сейчас я в Греции, в Ксанти — тут у меня квартира. Вернулся, как только закончился контракт с тульским «Арсеналом». Тренируюсь пока индивидуально — бегаю, катаюсь на велосипеде, чаще всего — дважды в день. Плюс в Кстанти есть полулюбительская команда, в которой работает знакомый мне тренер вратарей. Он раньше тренировал в профессиональной команде. До ноябрьского карантина занимался с ним. Но где-то неделю назад нас закрыли, и в данный момент я этой практики, увы, лишился.
— В России каждый день растет статистика зараженных ковидом. А как там у вас?— Когда была первая волна, процент зараженных был очень низким. В день по 70-80 человек. Тем не менее, в стране была паника, потому что число приближалось к сотне. Сейчас, когда пришла вторая волна, в день уже по 2000-2500 зараженных. Это очень взволновало правительство, да и всех нас, если честно. Поэтому было принято решение закрыть всех на две-три недели. Выходим на улицу только по СМС-ке, которую ты должен отправить, указав цель своего выхода. Школы тоже закрыли. Дочка сейчас учится дистанционно.
— В России многие недовольны тем, что правительство принимает меры, которые, по сути, неэффективны. — Мне кажется, сейчас во всем мире примерно одно и то же. Все устали. Постоянно чувствуешь давление и нервозность. Тебя преследует ощущение, что вот-вот весь этот кошмар закончится, а он все продолжается. И ты начинаешь еще больше нервничать.
Надеюсь, скоро это все завершится, и мы будем вспоминать ковид как часть истории. А сейчас с этим вирусом нужно что-то делать. И, конечно, иметь стальные нервы — быть эмоционально сильным, постоянно чем-то себя занимать — не сидеть, не грустить. И беречь свои семьи. Хотя мне сейчас очень хочется играть в футбол. Поэтому карантин вдвойне неприятен.
«Хотелось подойти к Подпалому и спросить: «То есть Шамова он знает, а меня нет?!»
— Давайте вспомним последние этапы вашей карьеры. До «Арсенала» вы были в турецком «Газиантепе». Кроме Тулы предложения у вас тогда были?— Я всегда нацелен на команды из топ-5 чемпионатов. Предложения, которые были тогда, не оправдывали моих ожиданий. Поэтому я рисковал, ждал до последнего. Ходили какие-то слухи, разговоры, мы общались с клубами, но до конкретики не доходило. В итоге пришлось выбирать из того, что было.
На тот момент лучшим вариантом был «Арсенал». Еще были предложения из Казахстана, Турции, Азербайджана, даже из Саудовской Аравии. Но я выбрал Россию. Предложение из Тулы получил в конце января-начале февраля. Позвонил один русский агент, сказал, что «Арсенал» интересуется мной, пока Шамов травмирован. Я подумал: почему нет? «Арсенал» многим футболистам давал возможность показать себя. И дает до сих пор.
— Однако возобновился сезон, и вы оказались на лавке. — Для меня это было неприятно и странно. Впрочем, прошло две-три игры, и я начал чувствовать, что вот-вот буду играть. Но тут ввели самоизоляцию, а чемпионат приостановили. Я уехал в Грецию, где просидел весь карантин. Вернулся в Тулу в конце мая. Потом чемпионат возобновился, но я — снова на лавке. Наконец вышел в старте, сыграл в двух матчах подряд. И тут увольняют Черевченко.
— И? — Уже тогда я стал понимать, что контракт со мной, скорее всего, продлевать не будут. Когда назначили Подпалого, я подходил, спрашивал, почему не играю. Мне объясняли это тем, что Подпалый работал с Шамовым в каком-то клубе ФНЛ, и что он его лучше знает, поэтому доверяет. Хотелось подойти и спросить: «То есть Шамова он знает, а меня нет?!»
— Так чего не подошли?— Не хотел создавать проблем клубу, который и так был в сложной ситуации. Я честно работал, но в решениях Подпалого не было никакой логики. Если бы его решения реально были правильными, я бы снял шляпу и сказал, что был неправ.
— С тренером вратарей общались?— Разговаривал, но внятных объяснений не получил. Нет, я прекрасно отношусь ко всем, с кем работал в Туле. Но ситуация, которая по сей день складывается там с вратарями, мне по-прежнему непонятна.
— В плане?— Вы посмотрите: там каждую вторую-третью игру меняются люди в воротах! Полная неразбериха! Нет человека, которому доверяют и на которого всецело рассчитывают. А каждому вратарю, чтобы получить уверенность и стабильность, нужно сыграть хотя бы несколько матчей подряд. Штук десять, но никак не один и не два.
«В Греции жил в однокомнатной квартире с супругой и получал 700 евро в месяц»
— После ухода из «Зенита» вы говорили, что не хотите возвращаться в Россию. Вариант с «Арсеналом» был возможностью вернуться на прежний уровень и получить игровую практику? Или хороший контракт?— Конечно, первое. За всю карьеру в России я никогда не говорил по поводу зарплаты, не пытался выбить себе что-то. Мой первый контракт с «Зенитом» был намного меньше по деньгам, чем у остальных футболистов. И только после того, как я заиграл, проявил себя, клуб сам предложил мне пятилетний контракт с более высокой зарплатой.
Да и после «Зенита» — в Турции, в Греции — я всегда соглашался на условия клуба. Я не зацикливаюсь на зарплате. Моя цель — не деньги, а спортивные успехи. А дальше, если я уже добиваюсь чего-то — идет награда. И в финансовом, и в спортивном плане. С «Арсеналом» мы вообще почти не обсуждали мой контракт.
— Непривычно слышать такое от российского футболиста. — Такое воспитание. У меня было не самое обеспеченное детство. Часто я чего-то хотел, но родители не могли это позволить. Уверен, такое было у всех. 1990-е годы, не так давно распался Советский Союз, потом нулевые. Мама одна работала целый день, пыталась воспитать нас с братом. Я понимал, как ей трудно.
Вообще, когда я начинал в «Ксанти», я жил в однокомнатной квартире с супругой и получал 700 евро в месяц. Почти вся зарплата уходила на оплату коммуналки. Еле-еле, но мы справлялись. Потом «Ксанти» предложил новый контракт, но с прежней зарплатой. Я не говорил, что я такой крутой, что у меня прекрасное будущее, что я хочу зарплату больше. Я снова согласился на 700 евро в месяц. Так что для меня всегда на первом месте футбол. А с деньгами — будет как будет.
— Обидно, что возвращение в РПЛ по сути не состоялось?— Конечно, обидно. «Арсенал» — это вообще сумасшедшая возможность показать себя. Крутая база, хороший город, все есть. Но вся эта пандемия, смена тренера, как-то зажевали общие впечатления о моем времени в «Арсенале». Если бы я не играл, потому что не смог воспользоваться шансом — окей. Но все было не так. Я считаю, что против «Ростова» и «Ахмата» сыграл неплохо. Да, результат был не тот, но меня не должны были сажать на скамейку после этих матчей.
— Что за коллектив в «Арсенале»?— Прекрасный. До сих пор общаемся с ребятами. Женя Луценко — суперпарень. У него тяжелая судьба, но он огромный молодец. У него просто какая-то нереальная работоспособность и желание постоянно доказывать. Он обладает прекрасными навыками, причем как тактическими, так и физическими. Очень уважаю его.
— Как с руководством расстались?— Нормально, без конфликтов. Через неделю после окончания чемпионата мне позвонил спортивный директор «Арсенала» Дмитрий Викторович Балашов и сказал, что будет общаться с президентом по поводу продления контракта. Но в итоге больше к этой теме не вернулись. А так — все отлично. Ни к кому из руководства претензий у меня нет.
— Говорят, что губернатор Тулы просто помешан на футболе. — Это правда. Мы видели, как он болеет и переживает за нас. Это очень мотивирует. Я знал, что Тула футбольный город, но что настолько — не ожидал. Но до конца я все равно не ощутил этого шарма. Все бы могло сложиться по-другому, если бы не пандемия.
Был бы нормальный ритм в чемпионате, игры регулярно — мы бы сели с руководством в конце сезона и договорились о новом контракте. Как руководство может судить, нужен им Юра или нет, если я вообще не успел особо сыграть? В целом я понимаю, почему со мной не продлили соглашение.
«ФНЛ? Я лучше в Греции останусь и закончу в своем клубе!»
— После «Арсенала» у вас вроде бы было предложение из «Торпедо». По крайней мере, так писали. — Смотрите, в чем прикол. Утром просыпаюсь — мне звонят, пишут друзья и знакомые: «О, Юра, тебя зовут в «Торпедо»! А я вообще не в курсе, что происходит. Я дома сижу, в футбик играю, на тренировки езжу. Я говорю: «Я ни с кем не разговаривал. Я общался только со своим агентом, и точно не о «Торпедо». И представьте себе — вечером мне как раз звонят из «Торпедо». Как вообще такое возможно? Я не понимаю.
— И почему не сложилось с «Торпедо»? — Что значит — «почему»? Это ФНЛ.
— И? — Я лучше здесь в Греции останусь и закончу в своем клубе, чем буду играть в ФНЛ.
— А кроме «Торпедо» был кто-то?— Была Турция. Но в это трансферное окно я очень сильно ждал Испанию. Был очень близок к переходу в «Уэску» и «Кадис». Мы с ними встречались, даже зарплату обсудили. Но у них всплыли проблемы с контрактами.
— То есть?— Они хотели разорвать соглашения с некоторыми футболистами, чтобы взять меня, но не смогли из-за УЕФА. Была еще «Сельта», но у них в приоритете испаноговорящие игроки. Хотя я не понимаю, почему. Моя цель сейчас — закрепиться именно где-то там, в Испании, в Италии. Дай бог, получится.
— Сейчас есть предложения?— Да, мне звонили из одного клуба. Но пока рано. Надо дождаться декабря-января. Хотя, я свободный агент и клубы могли бы звонить уже сейчас, чтобы опередить конкурентов. Поэтому жду предложений. А пока поддерживаю форму, тренируюсь.
— Клуб, откуда вам звонили — из топ-5 чемпионатов?— Нет. Но он регулярно играет в еврокубках.
«Греция мой дом, и Россия мой дом. А в Турции все было чужим»
— В одном из интервью говорили, что в Турции вам было некомфортно. Что имели в виду?— Я не ожидал, что почувствую себя там настолько иностранцем.
— В чем была проблема?— Понимаете, мне казалось, что Греция с Турцией похожи по образу жизни. Я сейчас не говорю о религии, именно об укладе. Я думал, что как люди мы очень похожи. Но в Турции мне все показалось очень чужим. Россия — другое дело. Если так подумать, я всю карьеру играл у себя дома. И Греция мой дом, и Россия мой дом. А в Турции все было чужим.
— Что именно?— Да все. Тренировки другие, журналисты, болельщики, которые постоянно кричат, что ты ничего не понимаешь в футболе. Я ведь еще и турецкого не знаю. Так что понять их было нереально.
Плюс в Турции у людей странный образ жизни. Если это центр города, то там более-менее все нормально. А за городом, в деревнях, людям очень тяжело живется. Они бедствуют. Если в России ты выезжал с базы и болельщики у тебя просили автограф или фотку, то в Турции дети просили деньги на еду.
— А что с фанатами?— Меня они не приняли. Да и не могли принять.
— Почему?— Они больше привыкли к другому вратарю. Он был капитаном команды. У них был свой любимчик.
— Из-за этого разорвали контракт?— Я бы не называл это разрывом контракта. Мы обоюдно решили, что наши пути должны разойтись. Они очень хотели, чтобы я остался. У нас не было никаких конфликтов. Чисто по-футбольному я у них попросил меня отпустить. Лучше я уйду, чем буду сидеть и получать зарплату.
Своим уходом я даже облегчу их платежную ведомость. Изначально, когда переходил, была договоренность, что я буду играть. Но в итоге у них оказались другие планы. Поэтому попросил меня отпустить — чтобы была возможность играть.
«Рад за Витселя, как за родного брата»
— Как ни крути, период в «Зените» — самая успешная часть вашей карьеры.— Да. Может, это будет громко сказано, но меня половина мира узнала по игре в «Зените». Это был замечательный период. Этап, который очень сильно помог мне — и в футбольном, и человеческом плане.
До сих пор мне пишут фанаты «Зенита», спрашивают, когда вернусь в команду, ха-ха. Это классно. Не мог представить, что со мной такое может случиться. «Зенит» — это множество памятных моментов. Чего только стоят игры против «Рубина» и «Мордовии» в лютейший мороз! Про Лигу чемпионов я вообще не говорю. Плюс у нас был коллектив, которому позавидуют многие. И я умудрялся выделяться в этом коллективе. Это тоже приятно.
— Допускаете, что «Зенит» вдруг возьмет и предложит вернуться?— Не думаю, что это случится. Хотя, в футболе возможно все.
— Общаетесь с кем-то из того «Зенита»?— У нас есть чат в вотсапе. Он существует уже лет 6-7. Там я, Данни, Халк, Витсель, Гарсия, Рондон, Нету и Кришито. Где-то раз в неделю точно списываемся.
— С кем ближе всего общались в той команде?— Близкие отношения были с Тимощуком, с Витселем. С Акселем мы вообще проводили очень много времени вместе вне поля. Обедали, ужинали. Дружили и дружим семьями.
— Сейчас он в «Боруссии», у него в общем все хорошо.— Мне кажется, у него идеальная карьера. Поехал в Китай, заработал и вернулся в Европу не в какой-то «Льеж» заканчивать, а в «Боруссию». Он молодец. И он играет сейчас не потому что кроме него некого ставить, а потому что реально заслуживает. В том числе — в сборной Бельгии, где конкуренция нереальная. Но он везде умудряется попадать в состав.
— Поздравили его с бронзой на ЧМ?— Само собой. Честно, я рад за него, как за родного брата. Это искренняя радость, когда твой близкий чего-то добивается. Тут нет никакой зависти. Все от души.
«В «Зените» мне говорили: «Уезжай, если будешь счастлив». Но в итоге никуда не отпустили»
— Луческу — худший тренер в вашей карьере?— Я не хочу больше мусолить эту тему. Все что надо было, я уже сказал. Это большой этап моей карьеры, и я должен был его пройти.
— Перед ЧМ-2018 Артем Дзюба потерял место в старте «Зенита» и ушел в аренду в «Арсенал», чтобы попасть на турнир. У вас не было мысли сделать то же самое?— Я с самого начала просил меня отпустить. У меня был хороший вариант в Европе. Меня так же звал «Сьон», когда Митрюшкин был травмирован. «Сьон» даже отправил официальную бумагу «Зениту». Я подходил с ней к Манчини, к другим тренерам, они говорили: «Да, да, езжай, конечно. Если ты будешь счастлив — уезжай».
Но в итоге меня не отпустили. Дело в том, что у Миши Кержакова были трудные отношения с Манчини. Роберто не хотел видеть его в первой команде. Поэтому спустил в «Зенит-2». А если бы уехал еще и я, «Зенит» остался бы с одним вратарем. Поэтому меня не пустили.
— Досадно. — В тот момент у меня, конечно, была обида на клуб. Но сейчас, когда смотрю на ситуацию со стороны тренера, думаю: «Блин, вот уехал Лодыгин и с кем ты остаешься? А если этот травмируется, что тогда делать?». Так что в какой-то степени я понимаю позицию Манчини. Другое дело — мой карьерный рост. И лично я вряд ли могу быть доволен тем решением. Утешаю себя мыслью: все происходит для того, чтобы нас чему-то научить, чтобы мы стали сильнее, крепче. Абсолютно все.
— Расстроились, что не попали на домашний чемпионат мира?— Ну а что: если бы я попал, я разве играл бы? Для меня важнее играть, чем просто быть в заявке. Если бы мне было 22-23 года, я бы согласился с тем, что я сырой и просто порадовался бы месту в заявке. Но сейчас — нет.
Подсознательно думаю о сборной, хочу вернуться в сборную. Но в первую очередь надо достойно заиграть. Найти клуб, который даст мне игровое время, тренера, который в меня поверит, а потом уже обсуждать — заслуживаю я вернуться в сборную или нет.
— Чем запомнился период в «Олимпиакосе»? Туда вы на короткое время уходили в прошлом году. — Главная причина, по которой я ушел в «Олимпиакос» — хотел эмоционально и психологически разгрузиться. Я ходил подавленный и злой из-за того, что не играл в «Зените». Поэтому мне надо было уйти. Я, кстати, уже договорился тогда с «Ноттингемом».
Но сделка сорвалась за неделю до закрытия трансферного окна. В «Зенит» возвращаться было бы странно, так как я уже попросил разрешение не ездить на сборы. Поэтому выхода особо не было, и я выбрал первый вариант, который появился тогда. Мне позвонил Василис Торосидис, мой друг. Он уже тогда играл в «Олимпиакосе». Сказал, что президент и тренер хотят видеть меня в команде.
Для меня это был шанс ментально успокоиться и подготовиться к лету, когда я должен был стать свободным агентом. Но у меня этого не получилось. Я знал, что еду сменщиком и не буду играть. Морально себя пытался подготовить к этому.
— Но?— Но когда приехал, начал сходить с ума, оттого что не играю. Не получилось смириться. Хотя не скажу, что основной вратарь постоянно играл надежно. Он несколько раз допускал ошибки, но меня все равно не выпускали. Мне это начало надоедать.
Хорошо, я приехал вторым, окей. Но если такое происходит, почему вы мне шанса не даете? Впрочем, там португалец тренер, португалец вратарь. Вариантов сыграть не было.
«Когда Луческу был тренером, меня ничто не могло удивить»
— Когда вернулись в «Зенит» после аренды, понимали, что будет в будущем?— А я и не возвращался. Аренда закончилась, я остался в Греции. Я разговаривал с Сергеем Богдановичем (Семаком. — Sport24) еще до «Олимпиакоса». Он говорил, что хочет видеть меня в клубе и может поговорить с руководством по поводу продления контракта. Но я попросил его не разговаривать ни с кем. Я взял паузу, тогда у меня уже было желание уйти. Я видел, что на меня не так рассчитывают, как изначально.
— Расшифруете?— Смотрите, я был основным. После этого сажусь на скамейку — окей. Но я не новичок и не молодой, который должен вечно ждать своего шанса. Жду момента, чтобы снова выйти в основе. Выхожу, играю хорошо, мы добиваемся результата. Я всеми силами цепляюсь за шанс.
Следующий матч — я снова на банке. Это случилось раз. Потом еще — точно такая же ситуация. Я понимал, что не какой-то подросток и сижу не под легендой клуба. Это просто было неуважение ко мне. Да, я смирился с тем, что снова надо доказывать. Доказал, что в порядке, вот он я, посмотрите. Я вернулся. Нет — посиди. Второй раз. Вот он я, здесь, помогаю команде. Нет, спасибо большое — посиди. Для меня это было недопустимо, учитывая, сколько я выиграл с этим клубом.
— Удивились, когда в конкуренцию к вам взяли Лунева, который тогда был ноунеймом?— Когда Луческу был тренером, меня ничто не могло удивить. Он начал искать вратаря еще до начала сезона.
— Подытожим: есть обида на «Зенит»?— Нет. На кого мне обижаться? Многое могло пойти по-другому — я согласен. Но этой мой путь и я рад, что прошел через это все. Может, если бы все было прекрасно и замечательно, потом было бы больнее падать. Сейчас мне 30 лет. Я полон желания, сил и жажду побед.
«Богданыч надел манишку и как начал носиться по полю!»
— Что за тренер Семак? — С Сергеем Богдановичем у меня замечательные отношения. Мы с ним виделись и после «Зенита». Я приезжал к ним на базу, когда играл в Турции. Пообщался с ребятами и с Богданычем тоже поговорил. Никакой обиды на него у меня точно нет.
Это вообще первый человек, который сказал, что хочет, чтобы я остался — в тот момент, когда у меня заканчивался контракт. Как тренеру ему есть куда расти и к чему стремиться. У него все впереди. Богданыч со стороны может казаться спокойным, тихим, интеллигентным, но на поле он всегда очень агрессивен. И это то, что ему помогает тренировать.
— Сейчас очень много критики в его адрес.— Да, все требуют результата. Но когда такое давление — очень трудно строить красивую, уверенную игру. Поэтому я понимаю, почему «Зенит» сейчас играет проще. Ту игру, которую все хотят видеть от «Зенита», строят годами. Посмотрите на «Ливерпуль».
— Есть конкретный пример жесткости Семака? — Когда я пришел в «Зенит», Сергей Богданович только-только закончил с футболом. Он уже был помощником Спаллетти. И тут на одной из тренировок он решил с нами сыграть в двусторонке. Ну, в моем понимании, Семак — легенда, ветеран, который только-только закончил, с ним надо помягче. Богданыч надел манишку и как начал носиться по полю!
Летит в каждую ногу, сам свои не убирает вообще, толкается, подкатывается, падает. И вроде он как тренер должен быть более аккуратным. Нет — ему все равно! Идет пас в разрез, я нагибаюсь, чтобы забрать мяч, кричу «Я!». Про себя думаю: «Ну не будет же он катиться мне в руки». А он летит прямой, протыкает мяч и забивает гол. Я просто не понял, что произошло.
В тот момент осознал, что теперь на Богданыча надо идти как на обычного футболиста, не делать ему скидок, из-за того, что он тренер, ха-ха.
— Семак — подходящий вариант для «Зенита», чтобы заявить о себе в Европе?— Думаю, да. А скажите мне — кто еще? Я не пытаюсь хвалить Богданыча, просто пытаюсь понять. Ну приедет иностранный тренер. И что он сделает? Поставит игру? Богданыч тоже может поставить игру. Просто посмотрите, сколько сейчас травмированных. Плюс, Малком играет очень средне — точно не так, как от него ожидали.
— Можно сказать, что «Зенит» сейчас в кризисе?— Да нет, вы что?! Ну не на первом они месте, и что? Даже полчемпионата не сыграли. Все впереди. Но ЦСКА приятно удивляет. Как обычно — ничего не ждешь от них, но они всегда рядом, дышат тебе в спину, ждут шанса. Плюс у них был очень трудный период, когда ушло полкоманды. Кроме того, хочу сказать, что Дзагоев, когда он здоров, приносит очень много пользы. К сожалению, он часто травмирован. Желаю здоровья Алану.
— Можно ли провести параллель между вами и Андреем Луневым? Он тоже совсем недавно потерял место в основе.— Нет. Наши истории совсем не похожи. Меня убрали. Его — нет. У него была череда травм, потом не совсем уверенная игра, но его не убирали, как меня.
— Кержаков заслуженно первый?— Да, Миша классно играет. Сейчас он сильнее Лунева. Но посмотрите, сколько у Андрея было травм в последнее время. Это тоже очень тяжело. Если Андрей будет здоров, у него есть все шансы вернуться в основу. Но Миша так легко свое место не отдаст.
«Три лучших вратаря России? Акинфеев, я и Шунин»
— Когда играли в «Олимпиакосе», произошла история с Кокориным и Мамаевым. Были в шоке?— Да. С другой стороны, будет неправдой сказать, что я не ожидал, что такое может произойти. Они натворили дел. Но то, как это все раздули, для меня еще более удивительно. Хотя ребята, думаю, извлекли урок и такого больше не повторится. Случилось то, что не должно было. Покидались бы словами в ответ, не нужно бить. Но было утро, и хрен знает, в каком состоянии они тогда находились.
— Кокорин — самый талантливый нападающий России?— В целом — да. Потенциал у него был, есть и будет. Просто ему нужно сейчас освоиться и привыкнуть. Все в его руках. Его время придет.
— Когда мы увидим Юрия Лодыгина времен «Зенита»?— Времен «Зенита» — точно никогда. Надо писать другую историю. В моей лучшей форме, надеюсь, совсем скоро. Хуже я точно не буду, ха-ха. Только лучше.
— Вы сказали, что хотите вернуться в сборную.— Конечно, в мои планы входит возвращение в сборную. Но нужно время. Не знаю, успею или нет. Сейчас надо в первую очередь найти команду, в которой буду стабильно играть. Говорить о том, что мне все равно на сборную, будет неправильно. Конечно, я хочу вернуться.
— Общались с Черчесовым хоть раз?— Станислава Саламовича я знаю лично. У нас хорошие отношения. Это первый человек из российского футбола, с которым я познакомился. Произошло это в Греции, куда он приезжал по делам, примерно в 2010 году. Мой агент предложил мне с ним встретиться, я не понимал почему. А он просто хотел познакомиться. Прошло 3-4 года, и мы снова встретились в Москве, уже когда я был в сборной.
— Финальное. Топ-3 вратаря России в данный момент?— Акинфеев, я и Шунин. Антон сейчас очень сильный, он на пике. А у Сафонова все еще впереди. Хотя уже видно его талант.
Скачать приложение Sport24 для iOS
Скачать приложение Sport24 для Android
