История четвертого россиянина, который в этом году поднял над головой главный трофей НХЛ, поистине уникальна. Александр Волков прошлой осенью дебютировал в лучшей лиге мира, но в регулярном чемпионате за «Тампу» провел всего 9 матчей. Его включили в заявку на плей-офф, однако на протяжении всех раундов нападающий оставался запасным. Джон Купер заявил его только на шестой матч финала с «Далласом», который стал последним в этом розыгрыше Кубка Стэнли. Волков не подвел: провел на льду 9:34 и заработал в первом периоде удаление, которое реализовал Поинт — этот гол стал «золотым» для «Лайтнинг».
«Кучеров заслужил эту победу и теперь может делать все что хочет»
— Из-за новой вспышки коронавируса в мире проблем добраться из США в Россию не было?— Билеты купить не проблема, только рейсов очень мало — «Аэрофлот» летает только пару раз в неделю из Нью-Йорка. Мы с Мишей Сергачевым смогли только в понедельник (5 октября — прим. ред.) улететь, а хотели на пару дней раньше. Кучеров и Василевский смогли только в среду улететь.
— Какие у вас планы на ближайший месяц?— До конца месяца точно буду в Москве. Хочу провести время с родными. К тому же надо делать визу, предыдущая закончилась. Это займет около двух недель. Хочу сейчас отдохнуть, увидеться с друзьями. Уезжать пока никуда не собираюсь.
— Какие у вас сейчас ощущения внутри? Хочется тишины и спокойствия или продолжать веселиться?— Конечно, хочется спокойствия. Уже отпраздновали свое. Сейчас хочет побольше гулять, а то мы давно на улице не были, сидели все в «пузыре».
— Осознание того, что ваше имя выгравировано на Кубке Стэнли, пришло?— Уже прошло довольно много времени, так что, наверное, да. Внутри все успокоилось. Эмоции немного ушли. А до этого вообще не осознавал, думал, что все это сон.
— Что было самым крутым в праздновании?— Парад. Я смотрел, какие парады были у других команд, и, мне кажется, у нас получился самым классным и необычным. У всех все стандартно проходило — ездили на автобусах по городу. А у нас был парад на лодках, катерах. Ни у кого такого не было. Было очень красиво и запоминающеся.
— В Северной Америке писали, что вы очень бурно отмечали победу, забыв о мерах предосторожностей, соприкасались с фанатами и так далее. Эти обвинения уместны?— Когда ты выигрываешь то, к чему шел всю жизнь, поднимаешь над головой заветный кубок, то не думаешь ни о чем больше. Не стоит тут никого обвинять в неправильном поведении, это были эмоции. Да и я бы не сказал, что мы контактировали с фанатами. Все было ограждено, у болельщиков не было прямого доступа к игрокам. Конечно, контакт был, но не в большом количестве. Все-таки парад был на лодках, дистанция соблюдалась. Людей на улице было много, но все были счастливы. Как можно было запретить фанатам выходить на улицу?
— Во время парада не было ли страха, что кубок может в воду упасть?— Если бы упал, то его бы сразу поймали. А так риск, конечно, всегда есть.
— Мир хоккея был шокирован таким раскрепощенным и расслабленным Кучеровым. Понимаю, что в жизни он другой. Но вы разве ожидали, что он будет поить владельца «Тампы» Джеффа Виника пивом прямо на сцене?— Никто не ждал от Никиты такого, потому что никто его лично не знает. Для чужих он закрытый человек, и это его право вести себя так, как он хочет. С нами в команде, со своей семьей и с близкими друзьями Куч другой. Он всегда веселый. Если какое-то мероприятие, праздник, то Никита не стоит в сторонке. Для нас его поведение после победы не стало сюрпризом. Он заслужил эту победу и теперь может делать все что хочет.
— Когда вы улетали, была ли ясность, что будет с кубком Стэнли? Будет ли возможность привести его в Россию?— Нам недавно написали, что возможно в конце октября кубок привезут в Россию. Но точной информации нет. До этого говорили, что, может быть, это случится перед началом нового сезона. Все будет завесить от правительства нашей страны, США и Канады, и, конечно, от ситуации с коронавирусом.
«Понимал, что состав у «Тампы» укомплектован»
— Давайте перенесемся на полгода назад. Почему вы улетели в Россию, как только начался карантин?— В это время я был в «Сиракьюзе». В команде нам сразу сказали, что АХЛ не будет продолжать сезон. В НХЛ толком не знали, будут ли они доигрывать чемпионат. Посоветовали возвращаться домой, потому что не было никакой уверенности, что сезон возобновят. В «Тампе» почти все остались в городе, потому что практически у всех рядом были семьи, уезжать не было смысла. Я полетел в Россию, так как там были все родные.
— Верили весной, что НХЛ возобновит сезон?— Нет, вообще не верил. До последнего думал, что ничего не будет. Молодцы, конечно, что все организовали. Но верилось с трудом, что все пройдет хорошо.
— Вы в Москве провели карантин?— Да. Когда я приехал, еще строгих мер не ввели. Мне не надо было сидеть на карантине, просто были пожелания оставаться дома. Уже потом обязательный карантин ввели. Когда вернулся в Америку, сидел дома неделю и каждый день тесты сдавал. Только после этого меня допустили к тренировкам.
— Коронавирусом не болели?— Нет. Регулярно сдавал тесты, все отрицательные. В Россию вернулся, тоже сдавал — коронавируса не обнаружили.
— Вы сыграли свадьбу в пандемию, что весьма необычно. Почему пошли на такой шаг?— Изначально у нас была дата — 1 июня. Как раз после сезона. Но это мы планировали перед началом пандемии. Когда весной уже был в России, мне сказали, что в июне надо лететь в Америку в тренировочный лагерь. Поэтому поменяли дату, и сыграли свадьбу раньше.
— Вы в общей сложности около четырех месяцев не видели супругу. Каково это?— В разлуке всегда сложно. Но мы молодцы, вытерпели. Я же не просто так уехал и не взял жену с собой. Так надо было, никаких других вариантов не было.
— Летя в тренировочный лагерь, какие у вас были мысли?— Что надо хорошо тренироваться, готовиться к следующему сезону. И если будет шанс, то выложиться на все сто процентов. Я понимал, что состав у «Тампы» укомплектован, и будет очень сложно в него попасть. Но я до последнего верил, старался, правда, акцент делал на следующий сезон, чтобы улучшить свои индивидуальные качества.
— Как провели лагерь?— Хорошо, в двусторонках смотрелся неплохо. Но, думаю, что на запасных ребят в лагере смотрели меньше, чем на игроков основы. Тренерскому штабу важно было максимально хорошо подготовить лидеров к плей-офф.
«Больше расстраивался из-за того, что ребята играют, а я сижу на трибуне»
— В первые недели в «пузыре» было легче, чем потом?— У нас в Торонто был лучший отель из всех. В нашей гостинице жили четыре команды. Были отличные условия: теннисные корты, футбольный стадион, зал для настольного тенниса, огромная территория. Было неплохо. Никто не жаловался. А вот в Эдмонтоне условия были похуже: маленькая территория, некуда выйти — на улице один пятачек был, где разрешено гулять. В Эдмонтоне вообще нечего было делать. Но все уже понимали, что мы на финишной прямой и надо терпеть.
— К финалу конференций не было ощущения, что начинаете сходить с ума?— Конечно, в какие-то дни было невероятно тяжело. Потом старался отбрасывать дурные мысли. Мы тут не просто так, это такая наша работа. Больше расстраивался из-за того, что ребята играют, а я сижу на трибуне и третий месяц только тренируюсь. Этот факт принять было самым сложным.
— Вы тренировались с ребятами из основного состава?— Во время кругового турнира мы тренировались с командой, после основного занятия запасные оставались дополнительно работать. Когда начался плей-офф, то там команда уже толком не тренировалась. Матчи идут через день, только раскатки и тренировки по желанию.
— Ребята из основного состава жили играми. На чем фокусировались вы?— Мой фокус был на том, чтобы стать лучше и подготовиться к следующему сезону. А если дадут шанс, то быть к нему готовым. Я не расслаблялся, старался тренироваться по-максимуму.
— До финала был ли момент, когда вы рассчитывали сыграть? Может, об этом заходила речь?— Речи не было. Когда команда играла в 11 нападающих и 7 защитников, запасных выпускали на раскатку перед игрой, а потом мы уходили. Ты видишь себя в составе, думаешь, что, может быть, оставят. Но по факту мы просто выходили на разминку. Команда играла хорошо, менять было некого. Честно, даже не расстраивался, потому что все для «Тампы» шло отлично.
— Если бы вы так и не сыграли, то не стали обладателем Кубка Стэнли, несмотря на то, что весь плей-офф были с командой. Вам тяжело было принять это?— Таких мыслей не было. Всегда хочется не просто выиграть кубок, а принести как можно больше пользы команде, внести свой вклад. Понятно, что я его выиграл, сыграл один матч, что-то внес, но все равно ты мечтаешь немножко по-другому выиграть кубок. Хочется сыграть во всех играх плей-офф, забить «золотой» гол. Когда не играл, я не думал, что не выиграю трофей. Я просто каждый день делал свою работу. Рассчитывал, что в следующем году мы все повторим. Но получилось, что дали шанс и выиграл уже в этом.
— Общались в «пузыре» в основном с русскими ребятами?— Со всеми общался. Не было такого, что русские сторонились всех. Конечно, мы больше времени друг с другом проводили. Но и с другими запасными общался, и с ребятами из основы.
— Как выглядел ваш день сурка?— В последние полтора месяца все было одно и то же. В неигровой день завтрак, тренировка, обед, а потом мы играли с русскими ребятами в настольный теннис до вечера. Уже, наверное, профессионалами стали в этом виде спорта. Вечером командное собрание, ужин и опять теннис. В день матча раскатка, неиграющий состав в зал идет, обед, а после ждешь игры в своем номере.
— Пересекались с ребятами из других команд?— Когда «Вашингтон» был, мы с русскими ребятами постоянно по вечерам общались. Когда начались серьезные матчи, то стали меньше. Все уже были сфокусированы на результате, не до разговоров было. В Эдмонтоне пересекался с Денисом Гурьяновым, мы хорошо дружим.
— И даже во время финала общались?— Вне игровые дни говорили в холле отеля, интересовались как дела и так далее. Понятное дело, что мы соперники. В день матча никто друг с другом не общается, все враги. Но в другое время мы друзья.
Марун сказал: «Готовься, на 99 процентов будешь играть»
— Ваш агент Дэн Мильштейн рассказал, что после поражения в пятом матче лидеры команды призвали Джона Купера поставить вас на игру. Что вы об этом знаете?— Ко мне подошел Марун и рассказал, что у него поинтересовались, кого он хочет видеть в составе на шестой матч в его звене. Он назвал мою фамилию. Мне Патрик сказал: «Готовься, на 99 процентов будешь играть». Потом мы общались с Купером, но это личное, не хотел бы рассказывать, часть истории Дэн рассказал.
— Может быть, я слишком наивна, но почему-то сразу подумала, что это был скорее жест со стороны Купера — дать вам сыграть, чтобы вы тоже были победителем.— Такого не может быть в современном хоккее. Тут менеджмент не думает о том, чтобы дать игроку возможность увидеть свое имя на кубке. Тут люди думают, как выиграть матч, как выиграть серию, как взять долгожданный кубок, который не можешь выиграть с 2004-го года. Никто рисковать не будет. Тем более я не играл семь месяцев. Так что о красивом жесте и речи не шло. Думаю, такого ни один тренер не сделает. Тем более в финале, в, возможно, последнем матче.
— Вы за день до игры узнали, что будете играть?— Нет, я точно узнал, что сыграю где-то за часа полтора до матча, когда разминался на «земле». Купер подошел ко мне и сказал: «Ты сегодня играешь».
— Не очень понимаю, как настраиваться на матч в финале после паузы в семь месяцев.— Настраивался как обычно. Может быть, хорошо настроился, потому что до последнего не знал, сыграю или нет. Вышел с пустой головой, ни о чем не думая. Наверное, поэтому все так получилось.
— Получается, что даже хорошо, что вам только перед матчем сказали.— Скорее всего, да. Я думал о том, что могу сыграть. Такие мысли были, но уверенности не было. И это сыграло в положительном плане.
«Невозможно понять, что творилось на скамейке, когда Стэмкос забил»
— С первой смены почувствовали себя уверенно?— Нет, на первую смену вышел и почувствовал, что я не понимаю куда бежать и куда смотреть. Ты полгода в этой ситуации не был, и у тебя глаза отвыкли от быстрой игры. Мои первые мысли были нехорошими. По движению и «физике» все было хорошо, но все равно терялся в первой смене. Начиная со второй, все пошло нормально, я быстро привык. Потом уже удаление заработал на себе, все поддержали. Дальше само как-то пошло на драйве.
— За то заработанное удаление, после которого Поинт забил, вас Купер похвалил?— Сразу после гола Поинта он мне сказал, что это будет «золотой гол». Как знал!
— Ближе к концу матча волнение нарастало? Ведь победа была так близко.— Да, последний период, а точнее последние десять минут, длились очень и очень долго. Все ребята постоянно смотрели на куб, на время. Это было сложно. Тем более последние минут 17 мы играли от обороны. Никогда «Тампа» так в этом плей-офф не действовала.
— Михаил Сергачев назвал ваш выход в финале десятью минутам великолепия. Как бы вы охарактеризовали вашу игру?— Я бы не сказал, что это было десять минут великолепия. Ничего великолепного не было. Просто десять минут борьбы, желания играть. Я делал свою работу, вот и все.
— Стэмкос из-за травмы сыграл только три минуты в плей-офф. Как он себя ощущал все это время?— Он большую часть времени не тренировался с нами, а лечился. Уже под конец, когда играли с «Айлендерс», вышел на тренировки и готовился. Мы понимали, что он выйдет. Но ему было очень тяжело. Стивену очень хотелось быть в команде, постоянно играть, чувствовать то, что ощущают ребята в раздевалке. Он это в итоге получил, хоть и ценой травмы. Но это того стоило.
— 2:47 на льду и гол — стоили того?— Конечно! Он выиграл Кубок Стэнли! Он бы и так его выиграл, потому что в регулярном чемпионате сыграл больше половины матчей, но в финале внес свой вклад. Это был важный матч и толчок для команды. По телевизору невозможно понять, что творилось на скамейке, когда Стэмкос забил. Еще и во второй смене! Это невероятно, только в сказке такое случается. Не представляете, как ребята радовались в тот момент. Когда он вышел на лед, все были супермотивированными. Я уверен, что появление Стивена сыграла большую роль в нашей победе.
— Почему именно «Тампа» в этом году выиграла кубок?— В этом году была очень сплоченная команда. Все со всеми общались, не было никаких групп. И уровень игроков был суперским. И молодые, которые боролись, и ветераны, и лучшие хоккеисты, такие как Кучеров, Поинт, Хедман, Василевский. У нас собралась очень мощная команда. Вы посмотрите наш последний матч с «Далласом» — у соперника не было ни шанса. Считаю, что это была лучшая игра «Тампы» за весь плей-офф.
— Изменение стиля игры в этом году сыграло свою роль?— В этом сезоне, если вы заметили, у нас была другая тактика в защите.
— Да, вы перешли на персональную оборону.— Именно, мы играли каждый с каждым. Это сыграло большую роль — соперники ничего не могли сделать. Когда человек катается за тобой, у тебя нет свободного места и соответственно ты тратишь больше энергии в атаке. У «Тампы» получалось легко убегать в контратаку. Сколько моментов было у Кучеровым с Поинтом? Множество! Меньшинство у нас было отличное в этом плей-офф, в последних двух раундах мы почти не пропускали. В общем, защита была на высоте.
«Переживал, но знал, что еще вернусь в НХЛ»
— Вы довольны регулярным чемпионатом и вообще сезоном?— Конечно, нет. Хотелось больше играть в НХЛ, приносить больше команде. Но, думаю, все впереди. У меня девиз: все что не делает, все к лучшему. Если я не попал в основной состав в этом году, значит, так надо было. Зато я Кубок Стэнли выиграл. Может, если бы начал сезон в «Тампе», то ничего хорошего бы не вышло.
— В Стокгольме вы рассказывали, что тяжело переживали невызовы в основу «Тампы». Но, наверное, когда спускают вниз, это еще тяжелее принимать?— Наверное, было легче. Я переживал, но знал, что еще вернусь в НХЛ. Когда на тебя уже обратили внимание, и ты понимаешь, почему тебя отправили в фарм-клуб, то хочется еще больше работать. Раньше я не понимал, почему не вызывают, сильно расстраивался. В этом году было не так.
— По возвращению в АХЛ проблем с мотивацией не возникало?— Было очень сложно. Если посмотреть на статистику, то в этом сезоне у меня мало голов (9 шайб и 21 передача в 46 матчах за «Сиракьюз» — прим. ред.). Непросто было себя заставить играть на максимуме, но когда я почувствовал, что довольно много матчей играю плохо, без настроения и мотивации, поговорил с главным тренером. Мы пришли к общему мнению, и все нормализовалось. Главное, поставить голову на место, и все пойдет.
— У вас закончился контракт. Начали переговоры с «Тампой»?— Да, мой агент ведет переговоры с клубом.
— Где будете готовиться к сезону?— Планирую 1 ноября полететь в Америку и там готовиться к сезону.
— Старт сезона перенесли на 1 января. Вам объявляли, когда лагерь откроется?— Нам прислали на почту, что скорее всего сезон начнется 1 января, но это не точная дата. Есть вариант, что могут еще на месяц сдвинуть. Все будет зависеть от ситуации с коронавирусом в США и Канаде. Точных дат старта лагеря нет, мы будем готовиться к 15 декабрю.
— С кем будете готовиться?— С Кучеровым и Василевским. Раньше я все время готовился в Россию, в этом году решил поменять: там лед в свободном доступе круглосуточно, теплая погода. Мы все-таки пропустили лето в этом году, совсем не отдыхали. Так что будем на солнце восстанавливаться. В Тампе можно и работать, и отдыхать — большой плюс этого города.
Подпишитесь на хоккейный Youtube-канал Sport24
