Одиннадцать лет назад не стало любимца болельщиков ЦСКА и «Зенита» Валерия Брошина. Благодаря таланту и выдающимся человеческим качествам полузащитник покорил сердца миллионов — даже несмотря на сложности, с которыми он регулярно сталкивался из-за своего характера. Вопреки всем неудачам Брошин сделал отличную карьеру и наверняка счастливо бы провел послефутбольную жизнь, если бы не ужасный диагноз. Сегодня Валерию могло бы исполниться 58 лет.
Брошина любили и в Ленинграде, и в Москве. Сначала он взял золото с «Зенитом», а затем выиграл чемпионство с ЦСКА
В профессиональный футбол Валерий пришел подростком. В 1980 году Юрий Морозов рассмотрел талант в светлом 18-летнем ленинградском парне из «Смены» и подтянул в «Зенит». В новом клубе шустрый и техничный Брошин пришелся ко двору. Застолбив место в основе на левом фланге полузащиты, он оказался одним из тех, кто привел «Зенит» к первому в истории золоту чемпионата СССР — с тех пор в Ленинграде его стали считать настоящим героем.
Спустя несколько лет Валерия полюбили и в Москве. В 1986 году все тот же Морозов вновь пригласил Брошина к себе — уже в ЦСКА. Полузащитник дважды помог армейцам вернуться в элиту советского футбола, чуть позже выиграть серебро чемпионата СССР, а затем сделать золотой дубль.
В другое время Брошин наверняка заблистал бы и в сборной, но с киевлянами Лобановского тягаться на равных не смог. Итог — всего три матча за главную команду СССР и два — за олимпийскую.
«Там такая конкуренция была! Если сейчас подходящего человека на позицию найти — проблема, то в наше время они стояли в долгой очереди. Тогда в Союзе доминировал Киев, а ЦСКА только шел на взлет. Они с Серегой Фокиным попали в заявку на чемпионат мира, но тот тоже ни разу не отметился. После у обоих были нормальные предложения, чуть ли не в Италию звали, однако оба остались в ЦСКА», — рассказывал нападающий ЦСКА Валерий Масалитин «Матч ТВ».
После развала СССР Брошин все-таки успел попробовать себя заграницей — поиграл за финский клуб «Куопион Паллосеура» и испанский «Бадахос», ненадолго задержался в Израиле и даже оказался в Туркмении, где получил гражданство и провел более десятка матчей за местную сборную. В перерывах между заграничными вояжами возвращался и в «Зенит», и в ЦСКА, а доигрывал уже в белорусском «Гомеле».
Но это лишь краткая биографическая справка положительной стороны карьеры Брошина. К сожалению, в футбольной жизни Валерия было и предостаточно неприятностей.
После пьянки в «Зените» Брошина отчислили. Одноклубники считали, что его сделали жертвой, чтобы бросить к ногам начальства
Душой компании Брошин никогда не был, но всегда слыл добродушным и даже немного доверчивым парнем. Отзывчивость Валерия располагала к нему товарищей, но часто становилась причиной его бед — отказаться от посиделок с друзьями ему было очень сложно.
«Мы жили, как в армии — команду видели чаще, чем свои семьи. Да, у нас была тесная дружная зенитовская компания в те времена, но часто мы начинали вместе, а потом расходились: кто-то шел домой, а кто-то дальше гулять. Каждый отвечал за себя. Не мне Валеру судить. Но как-то его чаще других ловили. Его дружелюбие не позволяло отказать кому-то, чтобы посидеть лишний часок-другой», — рассказывал полузащитник «Зенита» Дмитрий Баранник «Фонтанке.ру».
Как и многие футболисты в то время, Брошин был не прочь выпить. Незначительное нарушение дисциплины не стало бы проблемой, если бы Валерий так часто не попадался. «У Валеры здоровье было сумасшедшее, а с одной кружки пива вело — особенность организма. Тяжело отходил — вот и попадался чаще всех», — вспоминал вратарь «Зенита» Михаил Бирюков.
Еще одна причина «залетов» Брошина — природная откровенность и прямолинейность. Полузащитник даже не пытался скрыть проступки.
«Он не привык скрываться или прятаться. Вот так и попадался. Но на тренировки он никогда с запахом ни приходил. Нас могли «поймать», например, когда мы сидели в номере после выезда и заходил второй тренер — только так», — рассказал Sport 24 полузащитник ЦСКА Михаил Колесников.
Однажды такие посиделки для Брошина обернулись большим скандалом. Считается, что в постчемпионский сезон из-за бурного застолья «Зенит» провалил первый тайм домашнего матча против «Спартака» — к перерыву ленинградцы горели 3:0. В итоге разъяренный Павел Садырин убрал Валерия с поля и с тех пор в 1985 году Брошин больше не играл. А вскоре вообще был отчислен из команды с формулировкой «разлагает коллектив».
«Эти нефутбольные друзья постоянно сбивали Валеру с панталыку, он прилично съехал с катушек после чемпионства. Столько было собраний, а он палится да палится! Но когда Садырин принял решение, и все об этом узнали, команда его точно не отторгала. Ходили, просили за Броху, поручались, но Пал Федорыч уже твердо все решил. Кого-то в итоге оставил, а Валеру убрал. Помню эти ощущения: как будто руку или ногу у «Зенита» отрезали прямо по живому. Тяжело всем было. Жалко очень», — вспоминал нападающий «Зенита» Борис Чухлов.
Другой товарищ Брошина полузащитник Сергей Веденеев считает, что Валерия сделали жертвой.
«После предыдущего сезона команда нуждалась в эмоциональной подзарядке и доукомплектации, а нам только увеличили нагрузки. Все сборы в Сочи грязь месили. К чемпионату подошли не в лучшем психологическом и физическом состоянии. Свежести не было. Видимо, Садырину где-то не хватило опыта — совсем ведь молодым по тренерским меркам был. Плохо стартовали. А когда в руководящих кабинетах города потребовали объяснений, профессиональные причины никто искать не стал — нашли крайних. Нужна была жертва, чтобы бросить к ногам начальства», — говорил Веденеев.
Того же мнения придерживается и экс-хавбек «Зенита» Николай Воробьев.
«Это было время, когда сверху спускали установки, были разные комиссии, которые принимали решение. Ситуация с Брошиным была в какой-то степени, наверное, даже назиданием для других. Что-то вроде показательной порки. Но Валерка сам дал повод. Ну, выпил он и пришел нетрезвым на тренировку… — не он первый это сделал. Разве в других командах такого не было? Было», — признавался Воробьев.
Как бы то ни было, после отчисления Брошина призвали в армию, где он служил пока Юрий Морозов не забрал его в ЦСКА.
Советская пресса затравила Брошина. Журналисты писали, что он появлялся на тренировках выпившим
Разумеется, скандал в «Зените» так просто замять не удалось. После отчисления футболиста в прессе началась травля. Так, например, писала о Брошине газета «Советский спорт» в августе 1985 года:
«Уже после первой игры с «Факелом» за нарушение спортивного режима команда вынесла строгий выговор полузащитнику Брошину и ходатайствовала об условной дисквалификации его до конца сезона. Футболист, однако, не сделал из этого выводов и продолжал появляться на тренировках в состоянии, как говорится, легкого подпития. Пришлось к нему принять более строгие меры: Брошин теперь дисквалифицирован на два года. Дисциплинарным взысканиям были подвергнуты и еще несколько игроков».
В то время волна ненависти зацепила даже сторонних от спорта людей. Об одной из злых шуток в адрес Брошина рассказывал Геннадий Орлов.
«А я работаю на телевидении, к нам стекается информация по городу. Звонок из магазина «Экран» на Невском. Продавец: «Ваш Брошин опять лежит здесь пьяный!» А Валерке надо было грамм пятьдесят — сразу улетал. Есть такие люди. Раз мне позвонили, значит, еще куда-то», — вспоминал комментатор.
Впрочем, проблема была явно преувеличена. По крайней мере, так считали товарищи футболиста.
«Не все из того, что про него писали, является чистой правдой. Советские газеты сделали из него монстра, который не вылезал из бутылки. Но в реальности все было совсем не так. Конечно, нарушения режима были, но не в тех масштабах, о которых писали. Отмечу, что подобные ситуации были не только у него — ведь все живые люди. Может быть, немного он перебарщивал по сравнению с остальными», — утверждал Воробьев.
«Ну да, Валера мог иногда прийти на тренировку с запашком — так что, за это отлучать от футбола? Пьяницей, каким его выставили в советской прессе, Брошин никогда не был. Пьяницы до 40 лет не играют в футбол!» — замечал Веденеев.
«В Испании зашли в бар, а там кружки детские, по 0,33. Броха такой: «Тут пиво рюмками дают, не наша страна»
Конечно, Валерий Брошин порой выпивал. Однако на его игре посиделки никогда не сказывались.
«В каком бы состоянии ни был Валера, всегда оставался боевой единицей. Такая работоспособность в сочетании с техникой не каждому дана», — говорил Веденеев. «Броха же без отца рос, насколько помню. Наверное, это на его характере сказалось. Невероятная, бездонная, просто лютая спортивная злость — я не знаю, откуда он ее черпал. Ее хватало на всю команду, а он все добавлял и добавлял. Валерка очень яркий был игрок. Индивидуально выражен по максимуму, с первого дня на личном стиле. Ни с кем не спутаешь. Маленький, сбитый, на семенящем таком шаге, быстрый — и ногами, и головой. Очень уверенный в себе. Пахал всегда — как будто в последний раз», — рассказывал Чухлов.
В жизни же Брошин был скромным и молчаливым. Но при этом отлично ладил с партнерами и запомнился им исключительно добросовестным человеком.
«Он сразу стал своим парнем. Видно было, что пришел настоящий человек. Он был отличным, справедливым мужичком. Доброта, порядочность — все хорошие человеческие качества были при нем. И болезни у него звездной не было, хотя становился чемпионом с «Зенитом». Броха был молчаливым, но с чувством юмора — острить любил. В общем, был настоящим мужиком», — говорил Колесников.
Чувство юмора Брошина отлично раскрывается в двух байках, рассказанных полузащитником ЦСКА Дмитрием Кузнецовым и Валерием Масалитиным.
«В чемпионский год позволили себе немножко расслабиться после матча. Не буду называть фамилии — полкоманды участвовало. Садырин поймал. Перед следующим матчем сокрушается в раздевалке: «Я не знаю, как вы будете играть…» А мы вышли и выиграли. Пал Федорыч заходит: «Слышь, алкаши, как вы выигрываете? Пьете — и выигрываете. Объясните — как?!» Брошин нашелся, что ответить: «Федорыч, вы же знаете, везет дуракам и пьяницам», — говорил Кузнецов в интервью «Чемпионату».
«Нас в трех матчах в Испании просматривали, в каждом сыграли по тайму, я пять штук успел положить. Третий матч выиграли, помню, настроение отличное — свобода, перспективы! И мы на рывочке в ближайший бар, по пиву. А там кружки детские, по 0,33. Гена более или менее язык знал, говорим ему: давай сразу по две, чтобы потом не бегать. Геша приносит две мне, две Брохе, уходит за своими, возвращается — а мы сидим уже пустые. Броха такой: «Мас, вот что я думаю. Поехали отсюда домой, тут пиво рюмками дают. Не наша страна», — вспоминал Масалитин.
«Болезнь его быстро забрала. Брошин сгорел буквально за полгода»
В начале 2000-х Валерий завершил карьеру, в 2005 году попробовал себя в роли тренера в московской «Нике» из второго дивизиона, а летом 2008 года услышал страшный диагноз — рак горла.
«Мы жили по соседству, и я часто подвозил Валеру с ветеранских игр. Он говорил, что прикусил язык во время еды. Язык распух, появились наросты. Чего только ни подозревали — вплоть до туберкулеза. Но когда поставили диагноз — рак горла четвертой степени — все в шоке были, он — в первую очередь. Валера быстро и очень резко сгорел. Когда звонили, просил: «Не приходите. Не хочу, чтобы вы меня таким видели», — рассказывал Дмитрий Кузнецов.
«До болезни он бодрым был, но потом, конечно, приуныл. Болезнь его очень быстро забрала. Сгорел буквально за полгода»Михаил Колесников
«Мы с ним редко встречались, потому что он не хотел, чтобы его видели в том виде. Во время встреч вспоминали веселые футбольные истории из молодости. Но было видно, что он очень сильно переживал из-за болезни. Больно было смотреть», — признавался Колесников.
5 марта 2009 года Валерий Брошин скончался. На тот момент ему было всего лишь 46 лет. Близкие и друзья пришли проститься с ним на Хованское кладбище.
«Больно было его хоронить. Посмотрели на него в последний раз: перед нами лежал совсем другой человек — высохший весь», — говорил Колесников.
У Валерия осталась жена Ольга с двумя дочерями. Трагедию она перенесла тяжело, но виду не показала.
«Сейчас она уже держится хорошо. Находит радость в своей семье — у нее дочки уже взрослые, появились внуки. Жизнь продолжается».
Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене
