На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

«В любой семье есть уроды, и с ними нужно бороться». Запашный ответил фанатам «Спартака» и Уткину

Последние события в мире фанатизма вызвали широкий резонанс в обществе. Многие известные люди высказались по поводу оскорблений Дзюбы, задержаний болельщиков в Санкт-Петербурге, общем фанатском протесте и уходе со стадиона. Но больше всего хейта вызвали слова генерального директора Государственного Большого Цирка и известного дрессировщика Эдгарда Запашного. После обрушившейся на него критики Эдгард выложил в свой инстаграм объясняющее видео.

Не помогло: фанаты продолжили передавать привет Эдгарду баннерами и оскорбительными зарядами. В комментариях инстаграма тоже полыхало. Программа Sport24 «В движе» приехала в цирк на проспекте Вернадского, чтобы поговорить с Эдгардом Запашным об опасных фанатах и карающем ОМОНе.

— Эдгард, это интервью стало результатом нашей с вами дискуссии в инстаграме. Расскажите для начала, почему на вас такая интересная футболка (надпись на футболке «Фанат не преступник». — Sport24)?— Потому что это правильно. Потому что то, что написано, и то, о чем сейчас говорят люди, увлекающиеся футболом, — это правильно. Нельзя создавать стереотип. Нельзя создавать человеку, любящему футбол, который называет себя фанатом, образ преступника. Заставлять думать, что фанат — это урод…

— Может быть, мы все-таки с вами по-разному понимаем слово «фанат»…— Есть фанаты, а есть ультрас, которые идут громить, спрятавшись за масками. Просто идут туда подраться — я это имел в виду. Они определили футбол как вид спорта, на котором себя можно так вести, и заразили этим футбол. Смотрите: на хоккее такого нет, на баскетболе, волейболе, бейсболе… Люди с такой позицией определили, что на футболе это норма.

— А вам не страшно? Все-таки это агрессивная группа. Не боитесь прийти на стадион?— Говорить о том, что я как публичный человек боюсь? Нет, не боюсь. Возможно ли такое в моей жизни? Наверное, возможно, я не знаю. Могу ли я себя отгородить от этого? Вряд ли. Если один человек захочет убить другого, то это все равно произойдет. Есть у тебя охрана, нет у тебя охраны…

— Но дело в том, что в вашем видео с объяснением фигурировали видеозаписи происходящего на стадионах. Когда вы в последний раз видели такое?— «Рубин» играл с кем-то, не помню, с кем, в Казани. А у меня параллельно идет цирковое представление и зрители, две тысячи людей сидят. Спрашиваю: «Почему не уходят из цирка?» — «Боятся». На улице фанаты идут, орут, мусорки на ходу сбивают.

— Я не могу утверждать, но, скорее всего, по правилам проведения массовых мероприятий и по требованию безопасности было принято решение полицией сначала выпустить зрителей, а потом…— Нет, никакого отношения к цирку это не имело, честное слово. Люди уже сами знали, поэтому не выходили.

— Это называется «пересечение потоков зрителей».— Подождите. Поверьте мне, на Универсиаде такого не случалось, а я там был. И была масса других спортивных мероприятий, я не обманщик. Но я еще раз говорю, всякое случается, давайте не будем это отрицать.

— Я ни в коем случае не отрицаю этого. Но подобные события непосредственно на стадионах давно ушли в прошлое. И все-таки: как, почему ваше интервью вышло в тот момент, когда обстановка вокруг фанатской проблемы немного накалена?— Я вам клянусь, я не знал про проблемы Дзюбы и «Спартака», не знал. Я не знал, потому что сейчас кто-то скажет: «А, какой же ты на фиг болельщик, ты должен знать!» Большая часть нашей страны не знает, и в этом интервью футбол был вообще не ключевым.

Меня спрашивали про Федора Емельяненко, зная, что я с ним дружу. Спрашивали про предстоящие боксерские матчи. Вопрос-то был тоже достаточно понятный: «Эдгард, скажите пожалуйста, что делать, когда фанаты начинают неподобающим образом себя вести, когда они начинают крушить стадионы, начинают угрожать жизни, выбегать на поле?» Я и ответил, что с такими людьми надо разговаривать только при помощи силы, они специально пришли туда, ради этого. И второй момент: мне кажется, что мы когда-то придем к моменту, когда просто будет подниматься железная штора. Но точно не Россия сделает этот шаг первой, а введется какое-нибудь ноу-хау с Запада.

— Больший резонанс вызвала даже не эта решетка, а ОМОН, который должен ломать фанатов.— В том видео, которое я показал, — не важно, когда это было, 10 или 20 лет назад — когда такое будет повторяться, я сторонник того, чтобы заходил ОМОН. И я сторонник смертной казни. Можно ли меня теперь обвинить в том, что Эдгард Запашный кровожадный? Если человек изнасиловал пятилетнюю девочку, а до этого сидел в тюрьме за попытку — да, я сторонник смертной казни. Можно ли сейчас вырвать из контекста нашего интервью вот эту фразу?

— Вполне.— Вот и все, вот так это работает.

— Вам перед публикацией прислать это видео?— Какое?

— Которое мы сейчас снимаем?— В нашем с вами случае, я думаю, вам нарезать меня будет очень трудно. Любой дебил поймет, что я перескочил с фразы на фразу.

— У нас хороший монтажер!— Но я не исключаю, что после большого интервью определенные фразы будут нарезаться, вставляться во всякие твитеры на три секунды со словами: «А я же говорил». Если я жму человеку руку, то чувствую мужскую ответственность. Я клянусь вам, я не понял Василия Уткина, который теперь называет меня живодером после того, как на протяжении многих лет я с ним снимался в передачах, мы не однажды сидели, разговаривали за кадром, беседовали, обсуждали футбол, цирк и прочее. Фотографировались с ним вместе, какие-то селфи делали, я даже не хочу их публиковать — это некрасиво с моей стороны. И почему в один раз я вдруг стал живодером? Он ни разу не отказался жать мне руку и ни разу не сказал мне в глаза, что я, оказывается, живодер. Я, наверное, понимаю тех людей, которые не относятся к Уткину как к профессионалу и знаю, что отношение к нему очень негативное.

— Как раз у фанатов?— Для меня сейчас это стало лакмусовой бумажкой, когда я на собственном примере могу сказать: «Уткин, ты не мужчина, мужчины себя так не ведут».

— После того, как вы стали общаться с людьми в социальных сетях, то, что вы писали, превратилось в мем… Это вы писали ОМОН через букву А или нет?— Я вообще сейчас вижу большое количество якобы своих переписок, даже удивляюсь, с какой скоростью они множатся. Как люди красиво все это подставляют! Зачем? Я все сказал в интервью. У меня хоть и была четверка по-русскому, но я точно знаю, как пишется слово ОМОН.

— Ваше высказывание вызвало не только хейт в соцсетях, но и конкретное юридическое действие одного человека.— Я более чем уверен, что как раз в случае Олега Семенова (известный болельщик «Спартака». — Sport24) это просто хайп. Он прекрасно знает, что ничего в моих словах нет, я не призывал, не пытался организовать движение, не пытался раскачать ситуацию. Я просто сказал свое мнение, что если бы мне приходилось принимать решение, то я бы принял его так.

— Вы уверены, что у этого заявления нет никаких перспектив?— Уверен. Я, во-первых, не идиот, во вторых у меня есть четыре юриста. Они бы первые ко мне прибежали и сказали: «Эдгард, что вы наделали?»

— В вашей речи было еще несколько утверждений, например: «Огромное количество мата, которое при этом отпугивает простых болельщиков с семьями». Но в тех же вип ложах, кстати говоря, нарушают регламентные нормы и продают алкогольные напитки. И есть болельщики, которые на этой трибуне обсуждают действия на поле, употребляя неприемлемые выражения. А кто-то пришел с детьми, сел рядом с этим дядькой и слушает.— А вы к человеку повернитесь и скажите: «Мужчина, я с детьми пришел». Скорее всего, если это нормальный человек, он ответит: «Да, да, эмоционировал».

— Если нормальный.— Да, если нормальный. Давайте с вами говорить про нормальных, с ненормальными и разговор бесполезен. А теперь попробуй обратиться к этой трибуне: «Парни, я тут с ребенком». Следующая частушка, скорее всего, будет про тебя.

— Наверное, все-таки нужно разделять матчи повышенного риска — дерби и обычные матчи, на которых этих скандирований не бывает.— Мне кажется, что людям надо осознавать, что футбол не должен становиться для определенной аудитории. Иначе нет смысла строить громадные стадионы. Не заполняется на сорок тысяч стадион.

— Где?— Где угодно. Вот сейчас только что тур прошел, там продана одна пятая часть билетов.

— Давайте посмотрим тур. Стадион в Санкт-Петербурге, матч «Зенит»-«Динамо»…— Подождите, столицы отметаем сразу. Поехали другие, я разговаривал с губернаторами областей, где сейчас построили стадионы. Они говорят, что стадионы сейчас легли финансовым грузом, не окупаются, не оправдываются, не заполняются.

— Вы думаете, что они не заполняются из-за фанатов?— И это в том числе.

— А может, они не заполняются, потому что стадион построен в городе Саранске, где нет команды, которая играет в Премьер-лиге?— Полностью поддерживаю, я изначально хотел пожать руку тому человеку, который смог прожать этот проект. При всем уважении к городу Саранску и его местным жителям я прекрасно понимаю, что этот стадион никогда в жизни не будет заполняться на сто процентов. Здесь можно в любую тематику уйти, но если мы целиком по стране возьмем, то продажи билетов на футбол оставляют желать лучшего. Лично я хотел бы на трибуны прийти и со своими детьми. И знаю еще не одну сотню — тысячу таких людей, как я.

— Что вам сейчас мешает взять ребенка на обычный матч?— Нецензурная лексика в том числе.

— Так ее нет на обычном матче.— Я еще раз повторю: где-то она есть, а где-то ее нет.

— Это очень неконкретно. Зачем болельщикам «Спартака» ругаться матом на матче с «Ростовом», с которым у них прекрасные отношения? Зачем болельщикам «Динамо» ругаться на матчах с «Краснодаром»?— Если этого нет, то что за травля в мой адрес тогда началась?

— Давайте посмотрим, что записал человек, который не смог сегодня приехать. «Его зовут Константин («Костя «Москва». — Sport24)»:https://sport24.ru/news/football/2018-12-26-film-okolofutbol..., он очень известен в фанатском мире.— Тем, о чем Константин мне рассказал, занимаются многие болельщики футбола. Мне даже записывали нарезки о том, как в цирке кто-то кого-то бьет. В своем обращении я не сказал, что вот так мы живем — мол, ребята, не ходите, там опасно. Или что это норма. Я очень четко сказал, что хотел бы напомнить, что такое бывает.

При этом, когда мне присылают видео, где какую-то мартышку бьют, издеваются над медведем, я тоже говорю, что, к сожалению, такое бывает. В любой семье есть уроды, и с этими уродами нужно бороться — нам в том числе. «Мы» — это среда профессионалов. И мы должны бороться, чтобы они («уроды». — Sport24) не дискредитировали понятие «дрессировщик».

Мне кажется, что одна из больших работ, которую должны проделывать и сами фанаты в том числе, — это бороться внутри своей среды с проявлением такого уродства. Чтобы не дискредитировать само понятие «болельщик». Поэтому здесь мы — артисты цирка и дрессировщики, а также поклонники футбола — примерно в одинаковом стереотипном поле.

Многие люди, я бы даже сказал большинство людей, которые не причастны к футболу, говорят про футбольных фанатов плохо. Вот сейчас те люди, которые льют на меня негатив, действительно дураки. Потому что не разбираются и не хотят разбираться: у них агрессия всегда преобладает над здравым смыслом. Но вы точно не видите того, что не меньшее, а даже большее количество людей мне выразило и поддержку, и благодарность. Они говорят: «Эдгард, как мы прекрасно понимаем, о чем вы говорите. Вы сказали то, о чем многие, к сожалению, вынуждены замалчивать». Потому что боятся вот такой реакции.

— Разве сейчас что-то замалчивают? Акция «Фанат не преступник» началась, потому что никто не замалчивает, когда идет прямое выставление всей субкультуры фанатизма как преступной. И люди не просто так уходят со стадионов.— Теперь давайте про акцию. Я очень хотел на эту тему поговорить. Вот если бы у меня когда-нибудь спросили совет: «Эдгард, вот мы хотим бойкотировать матч, наших ребят обидели. Как вы считаете, как правильно поступить?» — я бы поступил немножко по-другому, в отличие от акции, которая произошла (на 30-й минуте матча «Спартака» и «Ростова» фанаты покинули трибуну. — Sport24). Я бы в принципе не пришел на стадион, не покупал бы билет на этот матч, собрался бы около стадиона большой дружной семьей — показал, что мы пришли, и не зашел бы на стадион.

— Объясню, почему так не сделали. Надо было прийти и уйти для того, чтобы показать разницу. Футбол с поддержкой, с активной красивой и громкой поддержкой, без мата — и футбол без фанатов, когда все пусто. Вторая причина, почему нельзя было собираться около стадиона — это приравнивалось бы к незаконному собранию людей.— Собрались около кассы и не купили билеты.

— Именно к фанатам это было бы приравнено как к незаконному сбору людей. Им бы просто не дали собраться.— Все знают, что зрители идут потоком, никого бы не стали задерживать.

— В Питере людей задерживали именно так.— Так из-за этого протесты и начались.

— И начали задерживать еще до матча, потом — по дороге к футболу тоже, в том числе и зенитовских болельщиков. А если бы в вашей гипотетической ситуации потом нашли еще какого-нибудь организатора акции, то там все стало бы совсем сложно.— Они же ничего не громили бы — пришли к стадиону, передумали и ушли. Там обвинять некого.

— А что сделали люди, которые были задержаны в Санкт-Петербурге? И здесь бы то же самое случилось.— Я сторонник того, чтобы проводить такие акции, чтобы они имели еще и экономический эффект.

— Кроме того, российский футбол устроен так, что доход от билетов не настолько важен. У нас огромные бюджетные деньги выделяются на футбол. Где они оседают, как они используются? Болельщики в этом плане ни на что не влияют и выставляются главным злом в футболе. Именно болельщики, а не то, что у нас иногда случаются странные матчи, не скандалы с судейством, не странное расходование денег…— Мы с вами в России живем. И очень многое еще оставляет желать лучшего. Как гражданин собственной страны я всегда на стороне правды. Всегда готов поддержать людей, которые переживают какую-то несправедливость. Если проблемы в футболе — конечно. Если проблемы у нас в волейболе, биатлоне — не меньше. Да, популярность этих видов спорта уступает футболу, да, футбол — самый популярный и массовый вид спорта во всем мире. Как он устроен, знают только профессионалы, люди погруженные. Какие деньги там вращаются, куда они деваются?

Такие большие скандалы у нас есть в любой сфере, и это с нами будет жить еще очень долго. И это громадная работа. Самое главное в этом всем — не уходить в агрессию. Потому что если вопрос пытаются решить с помощью силы, это только усугубляет ситуацию. Вот так это, к сожалению, работает. Я не бросился, как было бы правильно человеку испугавшемуся, сразу вставать на колено, надевать шарф и говорить: «Ребята, простите меня». И многие бы с высоты своего величия сказали: «Ладно, мы тебя прощаем».

— Это явно не та группа, о которой мы говорим. Она бы это расценила еще хуже, чем то, что вы сказали.— Я все-таки решил, что мне надо объясниться. Потому что меня подставили, подставили и их в том числе. Потому что люди эмоционировали. Я позволил грубое выражение в сторону болельщиков, которые сразу со мной начали общение через грязь. Они мне за это спасибо сказали. Сказал: «Знаете, как к вам относятся СМИ? Как к собакам. Знаете, почему? Потому что вам бросили кость из двух абзацев, и вы на нее кинулись, а после этого, не наевшись, кидаетесь на меня. Вот они видят в вас этих самых собак, которые могут кинуться на любого на улице. Но вы же не такие».

— Действительно, многое происходит на футболе. Есть знаменитое английское выражение: «Если бы не было футбола, мы бы это делали на дартсе»…— Это именно то, о чем я говорил.

— Но, еще раз повторю, все это давно ушло со стадиона. Вы в момент нашего разговора открыли для себя какие-то вещи, в которых могли быть неправы, — может быть, что-то обобщив?— Я не обобщил, я очень подробно разделил понятия фаната и беспредельщика. Может, я назвал их неправильным словом — «ультрас». Мне и ультрас многие писали. Говорят: «Эдгард, вы подверглись плохой рекламе».

— «Поддержка своей команды — не преступление» — еще один лозунг.— Из той же среды мне сказали: «Да, среди нас тоже есть дебилы». Они все понимают. Может, в этом и была моя самая главная ошибка: я употребил неправильное слово, обобщив людей, которые недостойны этого слова. Кроме того, я лишний раз убедился, что мы живем в том мире, где действительно с тобой может произойти какое-то дерьмо, к которому ты не имеешь отношения. Интернет сейчас ой как работает.

Я призываю всех людей, которые не погружены в футбол, не относиться к слову «фанат» как к чему-то негативному. Я призываю правоохранительные органы не пользоваться властью только для того, чтобы любыми способами навести порядок. Чтобы все способы, которые у них есть в руках, были либо обоснованы, либо правильно поданы обществу. И я бы очень хотел, чтобы наш футбол продолжал развиваться, потому что слава богу уже за сборную России не стыдно.

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх