Андрею Аршавину «стукнуло» 40. «Зенит» поздравил его в соцсетях фотографией, на которой Аршавин в форме клуба празднует гол, вытянув вперед четыре пальца. Очевидно, в память о покере, который он сделал на «Энфилде» в матче за «Арсенал».
Пока все гадают, станет ли Андрей спортивным директором «Зенита», мы поговорили с человеком, который играл с ним в одной команде школы «Смена» — с 1-го по 10-й класс. Анатолий Горбунов, полузащитник «Смены», рассказал, почему Аршавин получал больше всех красных карточек, как его называли в Италии, из-за чего он конфликтовал с учителями в школе.
— Мы вместе пришли в команду «Смена» в семь лет. В один день. Сдали нормативы и с тех пор играли в одной команде до самого выпуска, — говорит Анатолий.
— Какое первое впечатление произвел Аршавин?
— Резкий, быстрый, сразу все сдал. Если мы по несколько раз тесты сдавали, то он сразу «отстрелялся». Когда уже начали тренироваться, видно было, что он посильнее всех. Выделялся. Талант.
— А что касается поведения, характера — борзый?
— Он не борзый был — вспыльчивый. Спокойный вроде, но, если что-то где-то не так, мог психануть. Особенно когда постарше стал.
— Какой повод мог быть?
— Мяча, например, у него нет. Или сзади по ногам дадут. Он у нас по факту больше всех красных получал. Когда его били, разворачивался, бил в ответ. Не в лицо, конечно, а туда же, куда его ударили. Его провоцировали соперники. Знали, что Андрей — лидер нашей команды, старались вывести его из игры. Аршавина били исподтишка, а когда он отвечал, судьи это видели.
— Он уже тогда решал судьбу матчей?
— Да. Мы, помню, ездили на турнир в Хельсинки во «Сменой». Нам лет по 12-13 было. В день на турнире было по три-четыре игры. Очень тяжело было, непривычно. Тактика у нас такая была: сзади не пропустить, а в атаке вся ставка на Андрея: «Он что-нибудь сделает». И мы подряд выиграли три-четыре игры со счетом 1:0. Он или забивал, или отдавал. Момент свой обязательно находил.
— Мастер эпизода?
— Да, можно было на него положиться. Когда тяжело складывается, Аршавин спасет. Когда легко, мы сами по много соперникам забивали.
— Много не бегал, как другие?
— Не! Он стоял. Позже стали требовать от нападающих отрабатывать в обороне, тотальный футбол. Раньше этого не было. Тренеры его даже наказывали за нежелание отрабатывать. Играли как-то с «Зенитом», он потерял мяч в атаке, обиделся, сел в центре поля. Пошла атака, забили нам гол, и «Смена» проиграла. После этого Аршавин одну или две игры сидел в запасе. Хотя он не часто так «филонил».
— Вы часто с ним взаимодействовали на поле?
— Да, я играл левым полузащитником. Много отдавал ему передач, сам с его пасов забивал. Аршавин был сильнее, под него нужно было подстроиться. За годы занятий в «Смене» его так никто и не догнал. Ему легко все давалось. Проблема была только в том, что он психовал, орал, кричал. Его особо на первых порах никто не слушал. Но все равно было неприятно. «Куда даешь? Чего принять не можешь!» — такие кидал «предъявы». Ну, понимаете, для него было просто принять на шею какой-нибудь крутящийся мяч, пущенный через все поле. Другие так не умели. Были конфликты на этой почве. Он был очень требователен ко всем. Даже тренер таким не был.
— И что тренер ему говорил?
— Ничего. Аршавин не требовал ничего сверхъестественного. Просто просил, чтобы мы нормально играли.
— Вы ему «темную» не устраивали?
— Не. У нас были группировки по региональному принципу: кто-то жил в одном районе Питера, кто-то в другом. После матчей и тренировок разъезжались домой. Так-то все дружили. Шава не был лидером раздевалки, как сейчас говорят. Он был лидером именно на поле.
— Как Аршавин выжил в детском футболе с таким ростом?
— Ну это сейчас такая мода — иметь Дзюбу в атаке. А раньше и маленькие ценились. У нас в этом плане гармоничная команда была. Андрей выполнял свою функцию: разогнать атаку, создать момент. Он, кстати, забивал не так много. В основном раздавал. Не жадный был, больше любил пасовать. И я этому от него научился.
— Как он раньше праздновал голы? С пальцем у рта?
— Нет, спокойно. Без жестов.
— Самый красивый гол с его участием помните?
— Он отдал мне в матче с датским «Орхусом» на турнире в Финляндии. Эта команда там всех вынесла, дошла до финала. Нам сказали: шансов нет, можете на поле не выходить. К тому же эти ребята из «Орхуса» почему-то старше других участников были. Мы, помню, терпели всю игру. А в конце Андрюха дал мне передачку в разрезик, и я в касание забил. Тогда эмоции были — это что-то!
— Как Марадона отдал Канидже в матче с Бразилией на чемпионате мира 1990 года?
— Аршавина, кстати, так и называли: Русский Марадона. Когда были в Италии, там статья вышла в газете с таким заголовком. Мы там круто играли среди 12-13-летних — «Интер», «Милан» выносили по 10:0, 8:0. Шава был в порядке.
— В жизни он какой был, помимо футбола?
— Он был лидер своей группировки. Не лез ни в какие авантюры. Но, если что-то вместе задумывали, присоединялся. Ему учеба давалась, но он уже понимал, что будет строить карьеру в футболе. Конфликтовал, правда, с учителями. С «физичкой» особенно. Если он чувствовал, что был прав, спорил, психовал, мог из класса выйти — дверью хлопнуть. Но учеба ему давалась.
— За девочками ухаживал?
— Мы учились в спецклассе при школе «Смена». У нас было всего пять девчонок. Все за ними ухаживали, Аршавин тоже проявлял интерес.
— Когда вы поняли, что его ждет большое будущее в футболе?
— В 14-15 лет, когда «Смена» в городских соревнованиях стала играть в турнирах с командами на год старше для повышения конкуренции, Андрей как-то потерялся. Тогда Максим Мосин был лидером команды. Но его сломали в «Зените». Это вообще жесть, такой талант потеряли! Он сильнее Аршавина в какой-то момент был, с двух ног играл, очень крутой парень. А потом, к 10-11-му классам, Андрей «вынырнул», снова стал выделяться.
— Все, что с ним дальше происходило, вас уже не удивляло?
— Нет, вообще. Он по-хорошему наглый, по хорошему псих, и вот этот психоз придавал ему сил. Я знал, что если он получил красную, то на следующий матч выйдет и всех «разорвет» на злости. Шава выплескивал негатив, потом у него в голове что-то переворачивалось, и он выдавал лучший футбол. Никогда, кстати, не уклонялся от трудностей. Помню, играли на ежегодном турнире в Новороссийске. Защитник был у команды из Воронежа — Костенко, кажется, фамилия. Андрей, помню, головой протыкал, а тот ему со всей дури в лицо ногой дал так, что у Андрея заплыл глаз. Как у боксера. И то — он забил в том матче решающий гол. Не ушел с поля, не заменился.
— Аршавин — лучший игрок России последних десятилетий?
— Без вопросов. Он никогда не боялся брать на себя. У нас таких игроков не было. До Аршавина был Тихонов из «Спартака» лучший. А потом — Аршавин. Умел все, креативный, и на него было приятно смотреть. Из нашей команды только он пробился в большой футбол. Ну еще Костя Лобов за «Зенит» играл.
— Получится из Андрея спортивный директор «Зенита», как думаете?
— Думаю, да. Смотрю его на «Матч ТВ», общаюсь с ребятами, футболистами. Всем нравится Аршавин. Например, Быстрова никто переносить не может, потому что клоун. Аршавин «глубоко копает». Он даже когда шутит, то с большим смыслом. У него видение хорошее игроков, он чувствует таланты, потому что сам был талант.
— Но там же организаторский навык нужен, руководящая работа.
— У него с этим все в порядке было. Знаете, если Аршавина коротко охарактеризовать, то он «организованный раздолбай». Всегда хотел показывать, что все легко, все под контролем. Но, сами понимаете, в футболе без помощи других ничего не выиграешь. Поэтому, когда надо, Андрей подчинял себя интересам дела, убирал свое я.
— Вы как закончили с большим футболом?
— Я в дубле «Зенита» колено повредил. Мне сказали: иди делай операцию, или ты нам не нужен. Если восстановишься, возвращайся. У меня денег в 17 лет особо не было. Врач, когда ему колено показал, сказал: у тебя 80 процентов надрыв. Год будешь восстанавливаться. А если операцию делать, вообще никакой гарантии. В дубле «Зенита» мясорубка была: кто выживет — тот выживет. Там народу хватало. Я решил в Инженерно-экономический институт поступать. Там мини-футбол был. Я играл за команду. Сейчас работаю в Центральном банке экономистом.
Кстати, Аршавина в мини-футбол очень сильно звали, любые деньги предлагали. Он там всех «разрывал». Но для нас «мини» в те годы как шутка была. Туда попадали неудачники, которые не реализовали себя в большом футболе.
