В апреле «Амкал» — это команда блогеров, за которую я играю — приехала в Екатеринбург.
«Урал» организовал для нас стадион чемпионата мира, выставил на матч не только ветеранов, но также нескольких игроков РПЛ вперемежку со звездами мини-футбола и, что особенно приятно, не стал выдумывать лицемерную ничью, победив со счетом 3:1. Впрочем, могло ли быть иначе, если с бровки командой неистово руководил президент «Урала» Григорий Иванов.
На утро после матча мы встретились с ним в офисе клуба и поговорили о футболе и жизни в России.
— Сколько там было, тысяч шесть? — спрашивает Иванов у пресс-атташе Павла Завьялова.
— Восемь — это по подсчетам электронной системы! — отвечает тот.
— Ого, я думал, меньше, — удивлен Иванов. — Мне, знаешь, понравилось, что молодежь приходит, болеет за вас, поддерживает ваше движение блоггерское, но мне хочется, чтобы они любили футбол и просто так на него ходили.
— Ну так это и есть расширение аудитории, — говорю. — Сегодня пришли на «Амкал», вы нас обыграли, показали, что крутые, значит, в следующий раз эти молодые придут и на вас.
— Все правильно. Вот вы говорите, на вас в Саранске пришло тоже 8 тысяч человек. Потом они станут избирателями, придут на выборы, скажут: «Вот этот человек похоронил наш весь футбол. Так что ты либо давай возрождай, либо мы тебя выбирать не будем». Может, через ваше движение действительно футбол снова будет популярен.
— Так в Саранске после матча уже пообещали, что возродят. Думаю, Титов с Аленичевым — там новые тренеры уже.
— Но это не так важно на самом деле. Я вижу проблему еще в том, что у народа в России просто нет денег. Вот говорят, что футболисты столько получают, а сами ничего не зарабатывают. Но мы же в рынке живем. Как мы тут можем платить меньше, чем там, чтобы кого-то купить? Но проблема в том, если футболист за рубежом получает большие деньги, то у них и билеты на футбол стоят по 40 евро. А у нас попробуй такие цены сделать, кто пойдет? А на хорошие места за 100 евро? За 8 тысяч кто пойдет?
— Слушайте, ну, судя по количеству дорогих машин, могут пойти.
— Да? Но вот за 290 рублей в месяц стоит посмотреть РПЛ — и люди не покупают трансляции. У меня была мечта — собрать всех бизнесменов, чтобы они приходили на «Урал», обменивались идеями, обсуждали бизнес. Мы придумали абонемент в зону гостеприимства за 70 тысяч — весь сезон тебя поят, кормят, развлекают, сидишь в комфорте. Это же какие-то 5 тысяч за матч. И, как вы думаете, сколько людей в Екатеринбурге такие билеты купили? 15 человек. В городе, где проживает 1,5 миллиона — 15, всего 15 человек. Вот англичане в барах собираются, что-то обсуждают, а у нас нет культуры просмотра футбола. Чем людей привлечь?
— Взрослую публику — алкоголем.
— Взрослую — да. Помню, папа мой на футбол с мужиками собирался, они по 50 грамм выпивали на стадионе — и ничего плохого не было. Раньше мешками выносили со стадионов бутылки из-под воды, пива, водки. Люди собирали — и на эти деньги жили. Сейчас говорят, что это нельзя, но мы же помним эти времена. Людям в принципе весело было. Но не в алкоголе дело, повторю. Мы ж об экономике: за хорошие деньги на футбол не пойдут — это факт…
— Опять же, на дерби «Спартак» — ЦСКА пойдут.
— Ну есть команды, да, на которые ездят. Я поэтому и говорю: лучшее время, чтобы принимать у нас «Спартак» и «Зенит» — это осень, когда холодно, потому что все равно зрители придут.
— Ну так чьи проблемы тогда, если молодежи сегодня интереснее следить за блогерами, чем за футболистами РПЛ?
— Мне сложно судить об этом. Например, я сейчас из хоккеистов сборной знаю только звезд вроде Дацюка — он мой друг. Они же меняются все: то один приедет, то другой. Я думаю, все потому, что раньше в клубах в основном играли воспитанники. Вот был у нас «Уралмаш» — команда состояла из воспитанников области. Если брать мини-футбол, то на наш ВИЗ полный зал приходил. А потом люди видят, что в сборной на площадку из 5 человек выходят 4 бразильца — и не хотят ходить; хотят, чтобы наши парни играли. А там не понимают, говорят, что самое главное — результат. Какой результат? Для чего он нужен? Они завтра паспорта наши выкинут и поедут к себе в Бразилию жить.
— Но тот же Сирило говорит по-русски.
— Конечно, многие по-русски уже говорят. Но вот у нас в сборной есть Марио Фернандес. Сколько он уже здесь? Лет 8, но по-русски не говорит. Это нормально разве? Дима Хохлов рассказывал: он как приехал на первую тренировку в Голландии, то его привезли, представили. Но на следующий день ему нужно было самому добирался. А там если остановку проехал, надо на 20 километров уехать дальше, чтобы вернуться назад. Переводчика не было. Он проехал, опоздал на тренировку, ему сказали: «Еще раз опоздаешь — поедешь обратно». Все. А у нас… Мы себя считаем ущербными какими-то: тут надо этому переводчику поставить, не дай бог, чтобы с ним что-то случилось. А в Европе приезжаешь — учи язык обязательно.
— Стоп, но у вас в мини-футболе большой вес. Скажите: «Ребят, вы что там в Федерации творите-то? Как вы допустили это?»
— Я как вице-президент ассоциации мини-футбола России каждый раз предлагаю снизить квоту иностранцев. И наше предложение не проходит. Вот сейчас 4 в заявке, 3 на поле. Мы говорим: «Давайте хотя бы 3 в заявке. На одного будем снижать». А сейчас еще творится то, что появляются ребята с паспортами Армении, Киргизии, Казахстана. И вы думаете, что это казахи или киргизы? Нет. Бразильцы едут с их паспортами и не считаются легионерами.
И вот мы уже отказались от этого, когда поняли, что такие паспорта делать не совсем законно. Нет, у некоторых футболистов действительно есть законные российские паспорта, они прожили здесь 5 лет, получили вид на жительство, потом получили гражданство, прошли все процедуры. Но сейчас никто не хочет ждать.
— Но тот же Гильерме, например, ждал.
— Я готов хоть с кем спорить, но зачем нашей сборной Гильерме? Да, хороший парень, но у нас есть свои вратари, пускай играют молодые. А то все говорят, что футболисты такие дармоеды, что мы всегда должны выигрывать. А в советское время мы всегда выигрывали? Да, мы выигрывали Олимпийские игры, были чемпионами Европы 1960 года, а в 1988 году мы вторыми стали, и для нас это был большой успех. А сейчас мы почему-то принижаем своих, не даем им играть.
— Ну, потому что хотели быстрого результата, сделали упор на Лигу чемпионов, думали, что, чем больше денег будет, тем раньше поднимем футбол — а получилось так, что одна половина клубов нормально живет, а вторая — просто не может выдерживать конкуренцию, расслоение получается дикое.
— Согласен. Плюс еще агентов допустили, они раздувают зарплаты. Есть, конечно, нормальные профессиональные ребята, но считаю, что агенты — большое зло для футбола. Они раздувают зарплату, повторю, влияют на футболистов. На западе футболист говорит агенту: «Я хочу играть в «Барселоне», иди договаривайся». А у нас говорят: «Нет, ты в «Барселону» не пойдешь, ты пойдешь в «выберите нужный клуб» — там зарплата хорошая». Я сталкивался с такими футболистами. Звал одного парня, рассказал ему про зарплату, а он выбрал другие деньги и фактически закончил карьеру. Вот тот Максим Канунников — странный случай. Он местный почти — позвали его, договорились, но «Крылья» дали зарплату побольше — он туда ушел. А где сейчас Канунников, я даже не знаю. Из-за денег он пошел, а не из-за футбола. 12 лет назад «Крылья Советов» стали бронзовыми призерами и все еще рассчитываются за эти медали, два раза вылетели за эти 10 лет.
— Вы имеете в виду, что все деньги потратили тогда на зарплаты, трансферы и в яму свалились?
— Ну да. Стоило ли влезать в долги для того, чтобы стать бронзовыми призерами? У них всегда была хорошая школа, у них всегда любили футбол, болельщики приходили на стадион. Можно было как-то по-другому это сделать, воспитать своих, и со своими воспитанниками добиться бронзовых медалей. Я тоже могу через год стать бронзовым призером, набрать кредитов в банке, только непонятно, как я отдавать их буду. И через два года этой команды не будет. И что мне скажут наши болельщики? Зачем нам это надо было? Лучше двигаться постепенно. Мы долго играли в ФНЛ, но не могли выйти.
— Ходили слухи, что в РПЛ «Урал» не выходил намеренно.
— Это неправда. Наоборот. Сколько раз я замечал, что мы выигрываем игр восемь кряду, нам три очка до зоны выхода остается, мы рядышком совсем, а нас не просто не пускают, нам по башке сразу дают, и мы не по своей воле несколько игр проигрываем, идем на 5-6 месте, опять нас опускают. Ни разу не было такого, что «Урал» не хочет, мы хотели. Меня даже спрашивали: «Вы пойдете как «Краснодар» с пятого места?» Какая разница! Пойдем, попробуем, что такое РПЛ. И деньги — это не страшно. Знаете, как говорят: команда выходит в РПЛ, сразу слетается куча агентов, мол, да вы что, вам сейчас нужно увеличивать бюджет, зарплаты сделать, а то вы вылетите отсюда. Вот «Тамбов», у них бюджет был 600 миллионов, они год отыграли и остались в РПЛ. Зачем сразу же начинать нагнетать? Разве деньги в футбол играют? Эти ребята, которые создали конкуренцию, ФНЛ выиграли, разве они не умеют в футбол играть? Не берем Тамбов, в любом другом городе команда вышла в РПЛ, — народ пришел, ему нравится. Даже руководители города сразу скажут: «Смотри, как народ идет на футбол». В том же Волгограде футбол безумно любят, там на вторую лигу собиралось по 8-9 тысяч человек на стадионе. Много южных городов, где футбол должен быть просто по определению. Так что какой смысл не выходить?
— Но сейчас ты так просто в РПЛ не попадешь. Стадион нужен, системы безопасности нужны, «Тамбов» не на своем стадионе играл сколько.
— Вы же знаете, я против того, чтобы не допускать тот же «Оренбург». Все были против «Оренбурга», а я — за. Сам стадиончик симпатичный, но, с другой стороны, у них есть большая проблема с раздевалками. Вообще невозможно там находиться. Ну, сделайте вы пристройку во дворе, где автобусы ставите — хоть кто-то поместится. Они вот сейчас ролик выпустили, где показывают раздевалки, офис. Офис находится в 5 метрах от стадиона, а я говорю: «У вас нет раздевалок, а почему же вы сидите в таких кабинетах? Сделайте в этом офисе раздевалки. А то вы показываете, какой у вас классный офис. У нас тоже неплохой офис. Если б у меня такие раздевалки были, то зачем мне такой офис нужен вообще? Давайте вместо такого офиса сделаем раздевалки. Мне бы одного стола хватило.
«Что нам делать теперь? Стреляться?» Экс-президент «Оренбурга» — о недопуске стадиона в РПЛ
— Несмотря на это, вы все равно голосуете за «Оренбург».
— Я не за «Оренбург», я за спортивный принцип. Выиграли — выступайте. Я не считаю правильным, когда говорят, что надо стадион на 10 тысяч. Знаешь, почему 10 тысяч? Это из-за ФК «Урал». Клуб каждый раз заявлял манеж, говорили, что хотим играть в манеже. Спрашивали: почему вы нам зимой не разрешаете играть в манеже? Да, у нас стадион на 3 тысячи не первой категории. Но ведь когда переходили на осень-весна, то все говорили, что нужны манежи. И где они? Или давайте иначе ситуацию повернем.
— Давайте.
— Представьте, я — крупный бизнесмен, у меня есть деньги. И вот я родился в 30-тысячном городке Сысерти под Екатеринбургом и хочу сделать футбольную команду для своих земляков. Строю себе там великолепный стадиончик тысяч на 5-7, он всех устраивает. Все сделано: раздевалки, поле, охрана. И дети у меня прекрасно играть начали, и свои воспитанники — представьте, что все получилось. И почему мне в этом городе нельзя иметь команду РПЛ? Почему я должен играть на 20-30-тысячном стадионе? К нам не придет народу больше 10 тысяч. Мало того, что это бессмысленно, так стадион еще и содержать надо — каждое кресло обходится в тысячу евро или долларов, например. Нормально это?
— Ну, сделайте в Сысерти пристройку еще на 2000 человек, раз в РПЛ хотите — контракты-то все равно будут ого-го.
— Пристройку? Ну, вот в Оренбурге сейчас хотели сделать трибуны сбоку, чтобы вместимость была 10 тысяч, но для чего это? Только на «Зенит», ЦСКА и «Спартак» может прийти полный стадион. Мы ж с «Уралом» несколько раз приезжали, и я ни разу не видел там полный стадион.
— Но это отговорки для бедных — «Оренбург знал все правила и обещал их выполнить, не протестовал».
— Да, они знали все правила, ваша правда. Если ты обещаешь, надо выполнять. Раз вы ставили задачу выходить, то должны были решить вопрос еще в прошлом году. Ну опять же, к другому: говорят, что нужно запретить командам в чужом регионе играть. А почему нет? Они же себя показывают. Вот «Оренбург» вышел сейчас по спортивному принципу, так вы играйте хоть где. А то получается: пока вы не доделаете свой стадион, мы не разрешим вам играть нигде за пределами региона. Так в Москве таких замен масса, в Петербурге тоже. А всей России как быть? А то все в Москве, все деньги в Москве. У нас в Екатеринбурге вторую ветку метро никак не достроят, а у вас по 23 станции каждый год открывается. Почему бы наши деньги не оставить здесь, как Казань в свое время сделала, они же добились, чтобы у себя налоги оставлять. Теперь у них «Рубин», «Ак Барс», «Уникс» — все на ведущих ролях. А у нас «Уралочка», которая делала славу городу, завоевывала медали, но уже не та.
— Ну, дадим играть, где угодно — получится как с «Тамбовом».
— Да не получится как с «Тамбовом», вы не понимаете. Деньги — вот в чем дело. У них просто не было денег. Не знаю, зачем его сохраняли, этот «Тамбов», я был против. У меня были прекрасные отношения со спортивным директором Павлом Худяковым, но он даже обиделся на меня за эти слова. Говорили все, надо оставить «Тамбов», что РПЛ нужно лицо сохранить. Ну и что, вы сохранили лицо в этой истории с «Тамбовом»? Ну не можешь закончить, скажи, мол, ребят, извините, что так получилось. Действительно сложная ситуация получилась, губернатор говорил одно, сделал другое. Но примите это уже как-то.
«Тамбов» — главный позор сезона РПЛ. Есть еще вопросы о расширении лиги?
А у нас любой клуб так может закончить. Вот, например, я разговариваю с одними: «Вот у вас в республике завтра что-то случится, глава скажет, что не будет больше футбол поддерживать, что у него есть другие приоритеты». Тогда закончится футбол, не будет футбола. Да кто угодно сейчас пусть говорит, что мы вот такие богатые, можем все соблюсти, но завтра придут и скажут, что не будут давать деньги на футбол — тогда он закончится.
— Продолжая тему РПЛ — слышали, что сейчас обсуждают схему входа и вылета в ФНЛ не 2+2, а 1+1?
— Мы эту схему обсуждали, я к этому склоняюсь. Сейчас каждая четвертая команда из 16 может вылететь, это очень много. И сократить вылетающих было бы логично, но все ж волнуются — опять в середине болото будет, договорняки начнутся. Так вы выявляйте эти договорняки, сажайте в тюрьму, наказывайте как-то, пожалуйста. Есть полиция, прослушка — доказывайте и человека на всю жизнь от футбола устраняйте. А то получается, что мы боимся, что у нас болото будет, но во всем мире так. Вот в Англии 4-5 команд сверху и 10-12 середняков. Почему в других странах это действует, но не столько команд вылетает?
Я повторю это: наши тренеры тоже, как и я, переживают за команду, переживают за результат, переживают за область, и, когда им начинают говорить: «Почему вы не ставите этого? Почему вы не ставите того?» — они говорят: «Викторович, вот давай мы сейчас поставим молодого: он ошибется, мы проиграем игру, будем внизу, а завтра вылетим. Что вы нам тогда скажете на это? Я лишусь работы». Это же целая цепочка, это же люди, они боятся за свое благополучие, его дети от него зависят.
Да и в формате городов: когда мы теперь увидим «Тамбов» в РПЛ? Когда мы увидим Саранск? Раньше мы приезжали в Саранск, в аэропорт зайдешь, а там стоит непонятная избушка на курьих ножках, но построили стадион, есть великолепная база, вся инфраструктура. Футбол помогает регионам и развиваться в том числе, а мы клубами разбрасываемся. Неправильно это. Да и не главная эта проблема — стадионы с вместимостью в 7-8 тысяч.
— А какая главная? Судейство?
— Мне кажется, что в этом году все равно судейство стало лучше. Да, они ошибаются, они тоже живые люди. Но если есть какие-то доказательства предвзятости судей, то предъявите. У нас вот есть парень, лучший бомбардир в мини-футболе, Абрамов, вчера в матче с вами с двух метров бьет и попадает во вратаря. Ну как? Его же не надо за это выгонять. Судья ошибся, так дайте ему паузу, может быть, он психологически устал, может, с женой поругался, всякое в жизни бывает.
— Допустим, все поддержали отстранение Вилкова.
— Я не поддерживаю. Ухо режет как-то слова «пожизненно дисквалифицировать». Как будто убийца какой-то. Сформулируйте, за что отстраняете. Впрочем, Хачатурянц правда делает много, но здесь нужна конкретика. И вот еще с чем я сейчас не согласен, так это с тем, что никто из клуба не должен встречать судей, что они будут приезжать и уезжать на такси, что теперь в раздевалку к ним не зайди. Из Сухины сделали монстра такого, когда он просто зашел в раздевалку. Преподнесли так, что ему нужно было с судьями что-то порешать.
По приколу пожизненное. «Казнь» Вилкова — бардак и пиар
Если бы ему нужно было это сделать, он бы с ними порешал и встретился в другом месте, где их вообще никто не увидит. Еще один случай: судьи сидят ужинают, стоит бутылка водки. Выпить 50 грамм после игры нормально для здорового мужика, они же тоже в напряжении, их же тоже трясет. Со всех сторон их так поливают, колоссальное напряжение. А нам сейчас говорят: «Вы не ходите, с ними не разговаривайте». Я вот заходил всегда раньше в судейскую, мне по должности положено, я же еще, чтобы сидеть на лавке, в должности начальника команды. Я заходил, мы могли поспорить, я мог сказать: «Почему ты этот момент так трактуешь, а я его видел так». И они объясняют.
Если я залечу к судьям в раздевалку, обматерю или драться буду — дисквалифицируйте меня или накажите тогда. А то, что мы с ними общаться не можем… Мы же все общее дело делаем, мы все в футболе одна семья: что судьи, что футболисты, что журналисты. Я считаю неправильным, что мы не можем с судьями общаться. Почему мы не можем поговорить, даже по рюмке водки выпить? Мы же все взрослые люди.
Один из наших влиятельных судей, который раньше судил, сейчас у него сын судит, когда-то на заре мини-футбола ездил главным судьей.
— Левников.
— Не важно. Он рассказывал, что они в Турцию приезжали, им никто ничего не предлагал, но привозили их в магазин, там висели дубленки, и говорили: «Вот здесь для нашей Федерации скидки 30%, хотите — покупайте, хотите — нет». Судья, когда приезжает судить, он хоть немного, но процента на 2-3 симпатией к хозяевам располагает. И ничего в этом страшного нет. Самое главное, что грубых ошибок из-за этого нет. Все нормально у нас, можно в футбол играть.
— Кстати, а какая у вас сейчас футбольная мечта?
— Сыграть в еврокубках.
— Воспитанниками?
— Да. Но, опять же, это не я сказал, это Галицкий сказал.
— Но у него же полный состав легионеров выходил в этом сезоне.
— Да, я не понимаю, как, имея такую академию, выпускать столько иностранцев, но подожди, у Галицкого еще все получится. Он амбициозный человек и хочет, чтобы его команда все-таки сыграла воспитанникам. Смотри, сколько он для это сделал: ведь это еще и Краснодар, где земля стоит очень дорого, а у него стадион, академия, парк. На этой территории можно было построить заводы, ТЦ, жилые дома, а он построил 20 полей.
Что общего у Романа Абрамовича и Сергея Галицкого? Тест Sport 24
Я думаю, ему воздастся. Еще раз говорю, не согласен, когда он берет в команду футболистов далеко за 30, берет много иностранцев. Нужно крепкую ось сделать от вратаря, дальше центральный защитник, полузащитник, нападающий, а молодые ребята чтобы уже подтягивались к ним. А в нашем футболе… Я, когда первый раз в «Динамо» Кураньи увидел, сразу понял, что мастер пришел. Самое интересное, что Вальбуэна приходил, потом еще кто-то, но не мы к ним подтягивались, а до нашего уровня падали.
— А почему так: из России никто не уезжал в топ-клубы за все время, а из «Шахтера» вон сколько уехало?
— А как же Рома Павлюченко, Погребняк, Аршавин. Хотя правда не так много. Не знаю, почему так получается, не знаю.
— Вы ж вот и сами взяли Погребняка в 37 лет.
— Центрфорвард — это дефицитная позиция. С нападающими действительно тяжело. Паша выходит, и, понимаешь, если бы он был хуже, если б его за регалии выпускали — один разговор. Но он же профи. Если его в составе нет, он никогда не будет возмущаться. Паша профессионально тренируется, не показывает недовольства. Если кто-то будет сильнее его, понятно, что я скажу ему, мол, вон тот крутой парень, перспектива для клуба, для сборной, может быть, и тебе уже пора. Я ему еще в прошлом сезоне говорил, что надо заканчивать: «Чем быстрее ты сейчас закончишь, тем быстрее ты адаптируешься к нормальной жизни». А он тренируется, он в порядке, приехал без сборов и стал лучше всех. Это упрек молодым — вот и все.
— Нет сильных?
— Почему же, появляются. Посмотри, вот сейчас Антоха Заболотный — он в этом году какие классные мячи забивает, но когда он у нас был, я всегда возмущался: «Антон, ты вовремя не можешь прыгнуть, головой сыграть». Может быть, действительно как вратарь созревает к 30, так же и нападающий может созревать. Вот Антон сейчас созрел, в сборную попал, в «Зените» чемпионство взял, лидером «Сочи» стал, с ЦСКА заключил контракт. Ему можно только поаплодировать, что он пытался, всегда тренировался и всегда хотел стать лучше.
Да, по молодости не получалось, но сейчас он достиг этого за счет своей работы. Молодец. Заболотный — пример для молодежи, а у нас наоборот все кричат… Его же не по блату в сборную взяли, он своим трудом этого добился: забивает голы, что и должен делать нападающий. У него еще отец такой, всегда переживает, на все игры в центральной России постоянно приезжал.
— А вообще выбор Черчесова вам как?
— Все просто. Тренер добился результата на чемпионате мира. Он ведь сейчас понимает, что если он выступит неудачно, то его уберут. Поэтому состав подбирает лучший для себя. Это его решение, он так видит. Когда начинают, мол, да вот зачем этого взяли или того — это неправильно. Тренер отвечает за результат. Если РФС доверил ему сборную, давайте уважать штаб. На носу чемпионат Европы, зачем нервировать людей, зачем эти разговоры, кого взял, кого не взял?
— Вы говорили про Заболотного, но пример ровесника Шатова, который также здесь играл, но в сборную не попал. Олег, наоборот, сник чуть-чуть.
— Он не сник. У него очень хорошая семья, и слава богу. Вику уважаю, она наша, из Тагила, не какую-то девочку нашел там себе. Она не ходила на футбол, чтобы его там зацепить, они с детства друг друга знают, у них трое детей. Олег сам очень умный парень. Эти травмы только его погубили, а он в порядке. И заканчивать-то в «Урале» будет — я с удовольствием, если Олег к нам придет. Но он обещал, а у нас на Урале как: обещал, значит, надо выполнять. Его за язык никто не тянул.
— Ну, как Смолова в свое время реанимируете его.
— Не только Смолова, у нас было много футболистов, которые воспряли, а потом дальше шли. К сожалению, наши футболисты, которых мы отдаем в аренду, к нам такими не возвращаются.
— ЦСКА у вас сейчас выдернул Помазуна посередине сезона.
— С ЦСКА у нас особая любовь. Это их право было, так было прописано, но я бы так не поступил. Они мне все время Шатова припоминают. Олег, когда приехал со сборов, мне сказал: «Викторович, я не хочу в ЦСКА». Хотя у них игра была, они в весенней части еврокубков должны были выступать. Право выбора было за ним, а не за мной. Говорят, что в «Анжи» суммы были большие. Но ЦСКА давал сумму в долларах, а у Анжи было в евро — чуть-чуть больше получается, но это было желание Олега. Повезло, что в «Анжи» много травмированных было, и он сразу же заиграл.
ЦСКА, может быть, и не помнит, но был еще такой Дима Рыжов, нападающий. Молодой парень приехал к нам на сборы. У нас с ним контракта еще подписано не было, а в последней товарищеской игре со шведами он рвет кресты. Так мы ему год платили зарплату, подписали контракт. Но, видимо, не помнили, и вот так получилось сейчас… За один день буквально дернули Помазуна. Дело в том, что я с ЦСКА разговаривал, спрашивал, мол, вы как с Ильей? Они говорили: «Илью мы точно только в трансферное окно заберем». Я и с Виктором Михайловичем на эту тему разговаривал. Но футбольный бог — он есть. Парень вышел на две игры и сидит на скамейке теперь, а у нас он играл бы, дорожал.
Неправильно это, когда ни своим, ни чужим. Но ничего, еще воспитаем своих, уральских, и сыграем в Еврокубках.
— Вот вы говорите о важности футбола, а ваш друг Евгений Ройзман, будучи мэром Екатеринбурга, рассказывал, что чемпионат мира не нужен городу.
— Я сказал, что он неправ, и сейчас так говорю. Ройзман сам говорит, что он не так сказал, не то имел в виду. Но ведь к чемпионату мира построили не только стадион, но еще и дороги, и аэропорт. То, что осталось, оно же никуда не делось. Я могу согласиться с некоторыми людьми, которые говорят, что нам это или то не нужно, но с тем, что футбол не нужен, что чемпионат Европы или мира не нужны — с этим я согласиться не могу. В нашей стране при моей жизни точно, и при вашей молодой жизни, наверное, тоже чемпионата мира в России больше не будет. Но у нас есть вся инфраструктура, что его можно хоть завтра проводить снова. Может быть, когда-то лет через 50-100 еще раз пройдет.
— Из-за политики?
— Не-не, я об этом даже не думаю. Просто по времени считайте. Мексике повезло: они в 1970 году провели и в 1986-м, потому что отказалась другая страна, а в остальном-то 12 стран ЧМ получит — и это уже 50 лет. Но ладно, у той же молодежи много других развлечений сейчас, потерпят, но ведь раньше футбол был религией — зимой в хоккей играли, в каждом дворе команды были.
— Опять же, футбол-религия, но сколько в том же Екатеринбурге было наркомании.
— Да не только в Екатеринбурге, во всей стране. Есть статистика, что ребят 1975-78 годов рождения очень мало играло в командах, потому что в 90-е на иглу садились.
— В Екатеринбурге с этим как раз Ройзман пытался справиться.
— Тут нельзя сказать, что один Ройзман, там многие были. Его близкий друг Андрей Кабанов, еще Игорь Варов. Они создали этот фонд, вместе придумали. Я лично несколько человек туда отвозил. У меня был близкий друг, царство ему небесное, мы с ним в школе учились, сам спортсмен в хоккей, футбол, баскетбол играл. Но потом подсел — пришлось брать его и везти в фонд. Помогло. Вышел нормальным.
Да, наркоманы там жили, их пристегивали — первые дни, конечно, им очень плохо было. Но нескольких человек знаю, которых спасло. Тот же Андрей Кабанов был сам наркоманом, и все об этом знают. Но он перестроился, сам закончил, лет 25 не употребляет ничего. Проблема эта есть сейчас, может, мы ее на улице и не видим, но она есть.
— Вы к Ельцину как, кстати?
— Положительно. Он открыл нам пути к демократии. Горжусь, что Борис Николаевич — наш земляк. Свердловская область — это область, где родилось много великих людей: Ельцин, Рыжков, другие. У нас раньше в Москву каждый месяц забирали людей, которые занимали высокие посты — министров, заместителей министров, и они там добивались высоких должностей. У нас потенциал в городе огромный.
Сейчас могу назвать много наших земляков, которые стараются, много делают для города, для спорта. Они зарабатывают деньги, я знаю, как они это делают: не видят свою семью, целыми днями и ночами на работе. И я вижу, что они эти деньги, которые заработали, вкладывают в тот же футбол, в «Урал», в хоккей, в женский баскетбол. Создают музей оружия Великой Отечественной войны, такого музея в нашей стране больше не найдешь.
Ельцин — историческая фигура, для Екатеринбурга не сделал столько, сколько сделал руководитель нашей страны для Петербурга. Может быть, Ельцин просто не успел, а может быть, ему хотелось, чтобы вся страна получала.
— Хорошо, Ельцин дал свободу, но вот ведь она — цена этой демократии в 90-х. Наркомания, стрельба на улицах, бедность.
— Посмотри, вот Революция 1917 года — там было много бандитизма. При любой власти, когда что-то меняется, то так и получается. По-разному можно относиться к этому. Вот на Украине что случилось? Вроде как европейские послы приехали, договорились, сказали, дали гарантии Януковичу, а потом взяли его и свергли. Я считаю, что это был такой же переворот, какой был у нас в 1917 году. Но они там считают по-другому. Тоже началась вся эта вакханалия, пока безвластие из крайности в крайность, только сейчас все вроде устаканилось. Так же и у нас: безвластие было, те же милиционеры не знали, что делать. Все почувствовали свободу, но каждый человек понимает ее по-разному: один человек понимает это так, что можно высказываться, а другой — что это безнаказанность.
— Говоря про судей, вы привели пример: «Если залечу к ним и обматерю — дисквалифицируйте меня или накажите тогда». Вы же часто используете ненормативную лексику.
— Я не могу без мата. Один раз летели с игры в Бразилии, а жена Вячеслава Ивановича Колоскова мне говорит: «Я слышала, как вы материтесь. Но, честно говоря, Вячеслав Иванович, когда смотрит футбол, тоже все время: «б.., б.., б…». Ну все матерятся в этом футболе. Как не материться? Иногда видишь, что не то футболист делает — и само срывается. Я ж даже не хочу ругаться, самому ухо режет.
— С Савиным особенно хорошо получилось в его ролике — там мат на несколько минут.
— Я его с первого дня просил — запикайте хоть. Хотя Савин — отдельная история. Тоже у нас в команде играл. Читал его выступления, кстати, мол, «когда Викторыч начинал ругаться на лавке, я стал подальше сидеть». И вот мы встретились, я задал вопрос: «Жека, почему ты пытался на лавке-то подальше сидеть, а не на правом фланге старался быстрее бегать? Вот играл бы там — вообще бы меня не слышал». И он не нашел, что ответить. И о чем тут еще говорить? Вот он вам, весь наш футбол.
