Великие матчи в исполнении Павла Буре не получится пересчитать по пальцам двух рук, слишком уж много было знаковых моментов в жизни русского хоккеиста, пусть на взрослом уровне его единственным титулом так и осталась победа на чемпионате мира в 1990-м. Финал Кубка Стэнли, 5 голов в полуфинале Олимпиады, куча невероятных шайб в Национальной хоккейной лиге — список можно продолжать долго. Тем удивительнее, что завершив карьеру, сам Буре называл главной игрой своей жизни первую игру в форме ЦСКА. Все-таки отношение к родному клубу и его легендарному главному тренеру Виктору Тихонову у Павла всегда было особенным, но и оно не помешало нападающему решиться на побег в НХЛ:
«Пожалуй, для меня самый важный матч и гол случились, когда я в 16 лет попал в команду мастеров ЦСКА. Тогда я забросил шайбу своим первым касанием. Я шел к этому 10 лет, придя в шестилетнем возрасте в армейский клуб. Был проделан долгий путь для того, чтобы попасть в основную команду и забросить за неё первую шайбу».
Историческое событие, о котором любит вспоминать Буре, случилось в 1987-м, а уже через год Павел впервые задумался об отъезде в Северную Америку. Вернувшиеся с первенства мира в Стокгольме партнеры рассказывали молодому форварду истории о том, как его партнер Александр Могильный сначала отказался вместе со всеми покупать компьютеры для перепродажи на родине, а на следующее утро пропал из расположения сборной — как выяснится позже, улетел в США, где его ждал контракт с «Баффало». Советская власть стала угрожать Могильному самыми жесткими санкциями, но все обошлось, что только добавило другим хоккеистам желания проследовать по маршруту СССР — Северная Америка.
История с побегом самого Буре за океан началась в 1990-м, когда у него состоялся тяжелый разговор с тренерами ЦСКА. Интересно, что Тихонов в этом участия не принимал, Павла «обрабатывали» его помощники:
«Тогда я служил в рядах Советской Армии и на нашей тренировочной базе в Архангельском, в конференц-зале, куда меня пригласил тренер Валерий Гущин, со мной велась долгая беседа. Тренер уговаривал меня подписать «примерное трудовое соглашение» на два года. Я сказал ему, что никаких соглашений подписывать не собираюсь. Попросил разрешения позвонить отцу, чтобы сообщить об этом разговоре. Но мне позвонить не разрешили. Затем Валерий Гущин пригласил в комнату еще одного тренера, Владимира Попова. Он тоже начал меня уговаривать подписать положенную передо мной бумагу. Я снова отказался это сделать. Затем меня стали, образно говоря, «загонять в угол», сказав, что в случае, если я это «соглашение» не подпишу, буду отправлен служить в военную часть и о хоккее мне надо будет забыть. Чуть позже тренеры все-таки разрешили мне позвонить отцу…»
Владимир Буре — 4-кратный призёр Олимпийских игр, 2-кратный призёр чемпионатов мира — много лет служил в армейской армии и слишком хорошо был знаком с ее порядками, поэтому посоветовал сыну подписать соглашение с ЦСКА. Павел советом отца воспользовался и на два следующих года должен был остаться игроком армейского клуба. Не самый приятный способ подписания контракта никак не сказался на отношении Буре к своим обязанностям: в 44 матчах чемпионата СССР-90/91 он набрал 46 очков, правда, команда Тихонова финишировала на катастрофическом для себя (даже с учетом обновления состава) четвертом месте.
Перед 20-летним нападающим замаячила перспектива поехать на Кубок Канады, он готовился к супертурниру в составе главной команды страны. А вот руководители ЦСКА и сборной СССР в тот момент думали не о противостоянии с «Кленовыми листьями», а о том, как не допустить истории с Могильным. Чтобы не допустить возможного побега Буре в НХЛ, на разговор на этот раз вызвали его отца: в армейском клубе требовали продления контракта с Павлом до 1994 года.
«Виктор Тихонов сам попросил меня о встрече. Я тогда доказывал ему, что Паша обязательно вернется в Москву после Кубка Канады и у него нет никаких планов оставаться за океаном. Но Тихонов заявил, что если Павел не подпишет контракт, то будет лишен права играть в международных турнирах и практически потеряет квалификацию хорошего игрока. Более того, предупредил, что в случае решения Павла уехать в Северную Америку он, Тихонов, потратит любые деньги для того, чтобы Павел нигде не играл в хоккей…»
Кажется, именно этот разговор в итоге стал решающим. Терпение Владимира Буре лопнуло, вскоре он вместе с сыновьями Павлом и Валерием сел на самолет, перелетел через океан и приземлился в США. Там первый русский НХЛовец и по совместительству агент Виктор Нечаев помог Павлу организовать фиктивную свадьбу с американской моделью, ускорившую получение рабочей визы, а вскоре форвард подписал контракт с «Ванкувер Кэнакс».
Но ЦСКА не собирался сдаваться просто так, в октябре 1991-го в США состоялся суд. Советская сторона требовала за переход Буре $800 тысяч, боссы канадского клуба готовы были раскошелиться только на $200 тысяч. Казалось, взаимопонимания в такой ситуации найти не получится, но тут слово взял сам хоккеист. Он предложил ЦСКА дополнительно $50 тысяч собственных денег, и на этом разбирательство было закончено.
«Я никоим образом не раскаиваюсь в том, что сделал. Я действительно очень хочу играть в НХЛ. Это было моей мечтой. Это совершенно не значит, что советский хоккей мне стал безразличен. Если меня снова пригласят в сборную, то я с большим удовольствием сыграю за одну из лучших команд мира», — закрыл Павел историю своего побега из СССР в Северную Америку.
Скачать приложение Sport24 для iOS
Скачать приложение Sport24 для Android
